— Гони его в шею, —
откликнулся высокий бесполый голос.
— Я не поклонник, — громко сказал Гиеди, глядя
поверх плеча девушки. — Я ваш новый опекун и зашел
познакомиться. На квартире вас почему-то не застать,
а я завтра должен уехать по делам.
Квилли он не видел.
В комнате переодевались два парня — те самые, что
на сцене разделись до белья. Дальний конец гримерки был
отгорожен ширмой.
— Вот как? — сказал высокий
голос. — Заходите тогда. — Из-за ширмы выдвинулась
долговязая фигура, облаченная в роскошный парчовый халат.
Впрочем, фигуру халат не красил, а просто висел как
на вешалке. Это тощее тело вряд ли могла украсить любая
одежда.
— Заходите, садитесь.
Гиеди, повинуясь кивку, прошел
за ширму и сел на потертый диванчик.
— Извините, мне надо
подкрепиться, — в руках Квилли был мясной пирог.
— Угостить?
— Нет, спасибо, — ответил
Гиеди. — Но вы не стесняйтесь, ешьте.
— Он оглянулся на ширму, не зная, насколько
откровенно можно вести разговор.
— Я стесняюсь разоблачаться
на людях, — послышался резковатый голос Квилли.
— Мы все-таки не в цирке.
— А я бы посмотрел
на вас без халата, — медленно произнес Гиеди.
— О вас говорят невероятное.
— Невероятное? — Халат
распахнулся и упал с плеч: анфас, вид сбоку, вид сзади.
На Квилли было тонкое трико без рукавов, которое ничего
не скрывало.
Пожалуй, с заключением насчет
того, что никакая одежда не может украсить это тело, Гиеди
сильно погорячился. Халат вполне успешно превращал обтянутый кожей
скелет в пусть и тощее, но имеющее хоть какие
мускулы тело.
— Насмотрелись? Или трико тоже
снять? — голос Квилли был полон яда.
— Не надо, — сказал
Гиеди. — Извините. Мне доводилось видеть столь же
истощенных живых людей, но они двигались с трудом, где
уж танцевать.
Халат прикрыл дистрофичную фигуру;
пирог вскоре был доеден, и пора было наряжаться для следующего
действия. На костлявый зад и бедра легли специально
скроенные подушечки, поверх которых наделись старомоднейшие
кружевные панталоны с оборками у щиколоток. Два солидных
размеров полушария обозначили грудь; когда все это искусственное
богатство форм прикрыло платье с пышными рукавами
и огромными юбками, Гиеди должен был признать, что
с маскировкой своего скелета Квилли успешно справляется.
— Ну что, хороша я?
— голос Квилли был намеренно пискляв. На короткий ежик
собственных волос лег блондинистый парик с прической
не менее старомодной, чем кружевные панталоны. За щеки
легли тампоны, чтобы хоть немного округлить лицо. Теперь перед
Гиеди стояла размалеванная до вульгарности долговязая
девица.