От клокотавших эмоций скорости я не сбавляла, а наоборот ускорялась. Мне надо было сбежать на волю. Срочно нужен был глоток воздуха. Хотелось выбраться из невидимой удавки, которая появилась на шее, едва опасения подтвердились. Одно дело слухи, ранее достигавшие ушей, а другое, когда отец твердо объявил о незваном госте, что прибудет на свадьбу.
Зверь шел за мной. Знакомая с мужчиной я прекрасно осознавала его желание отомстить отцу, Рафаэлю и, в целом, семье Вацлавов за нападение на оазис. Но самое главное другое - он шел за мной и, нет, не по причине чувств. Надо быть совсем наивной дурой, чтобы хоть на секунду поверить во вспыхнувшие вдруг «чувства» у подобного мужчины. Все его чувства концентрировались ниже пояса. Но даже этого мало, как бы ни была хороша новая плоть для занятий любовью, интерес к женщине у мужчин со временем угасал. Я много раз слышала подобное высказывание от воинов отца, которые, думая, что я мальчик, вели совершенно разносторонние разговоры.
Почти без проблем, лишь с небольшими ссадинами, добравшись до комнаты, я ощутила, что ладони и шея покрылись каплями холодного пота. Я боялась? Нет. Скорее работал инстинкт самосохранения, ведь в обмен на жизнь отца, я дала клятву, которую не выполнила.
Надо быть совсем глупой, чтобы не опасаться его гнева, а я не была глупой. Я всегда была практичной и находчивой. Не честной девушкой, Не правильной, а скорее аморальной в глазах нашего общества. Но мне не важно их мнение, поскольку они не знали каково быть в Моей Шкуре!
Первым делом сняла проклятую серьгу-пирсинг, чувствуя облегчение, словно я освободилась от оков рабовладельца. От его невидимых наручников. Я СВОБОДНА от тюремщика. Для меня он больше никто! Пустое место.
В тот же вечер я впервые за несколько месяцев позволила себе подумать об Артуре. Поднялась на крышу дворца, где находилось несколько позолоченных куполов, а между ними разбит цветущий сад. Аромат цветов и уединенность меня неизменно притягивали. Прекрасное место, где можно вспомнить и в спокойной обстановке проанализировать прошедшие события.
Для Зверя я была маленькой диковинной зверушкой, которую можно пощипать за лапу. Если игрушка будет умна и потерпит экзекуцию, то палач будет милостив со зверушкой. Даже накормит и напоит, даст некую волю и свободу. В случае, если диковинка ощетинится или, не дай красным пескам, будет столь глупа, что цапнет благодетеля, он немедля вырвет ей зубы или оторвет лапу. Бонифаций захотел - посмеялся над глупым зверьком, пощупал его на предмет мужских органов, захотел привязал к столбу и заставил ночь провести под свечением красного песка с риском ослепнуть. Взбесил паренек и отдал его в бордель. Захотел – вернул обратно во дворец. Пока зверек не трепыхался, почему бы и нет? Мог даже стать на время спокойным и заботливым хозяином. Дать работу и возможность учиться оборванцу. А почему нет? Он ведь не садист, а вскоре повелитель целой земли. Ради разнообразия мог подать милостыню глупому юнцу.