Петр, как и я, смотрел на этого
гуманоида, роющегося в информационной системе Колос, а Маруся
залипла, глядя на аппарат, возле которого стояли два существа
похожих на человека, только с темно-вишневым цветом кожи. По всей
видимости, это была мама со своим маленьким ребенком. Мама что-то
кидала в аппарат и тот начинал гудеть и насвистывать какую-то
мелодию. Потом из него в круглый прозрачный шар, размером с
футбольный мяч, вылетала маленькая бабочка. И как только она в нем
появлялась, мальчик своим длинным тонким языком, как у змеи,
молниеносно ловил ее через небольшое отверстие в этом прозрачном
шаре. Потом он снимал ее с языка и клал в прозрачный небольшой
бокс, который держала в руках мама. Бабочек там было уже три.
Интересно, они для него еда или игра? — подумал я и тоже залип на
это действо. Меня одернул Петр.
— Толик! Хватит глазеть! Неудобно
перед гукали! — тихонечко шепнул мне Петр.
— Петь, здесь мы уж точно туристы!
Глаза по залу разбегаются! — ответил я.
— Собирай их в кучу и обрати свое
внимание на гукали, — сказал Петр приказным тоном.
Гукали терпеливо стоял возле нас и
ждал, когда мы немного освоимся. Наконец-то, мы все отвлеклись от
того, что нас так к себе манило, и обратили внимание на гукали.
— Прошу вас пройти со мной, —
повторил гукали, увидев, что теперь мы готовы следовать за ним.
Он повернулся и пошел к лифту,
постоянно оглядываясь и проверяя, не отстали ли мы или чего доброго
не потерялись. А может боялся, что нас кто-то своим «языком»
утащит? После этой мысли я, на всякий случай, взял Марусю за руку.
И в мою ладонь легла почти человеческая рука. Значит, действует
аппарат дедушкин! Надо обязательно на «Мечту» спать вернуться, под
любым предлогом, — подумал я.
К лифту мы шли через весь холл, мимо
голографической интерактивной схемы системы Колос. Я еле удержался,
чтобы не остановиться и не крутануть какую-нибудь планетку. Маруся
это вовремя заметила и постаралась заслонить собой интерактивную
схему, и теперь уже она держала мою руку.
— Я сопровожу вас в аудиенц-зал, —
сказал гукали.
Все зашли в лифт. Двери закрылись,
но мы не сдвинулись с места. И только глянув на цифры, которые
отсчитывали этажи, я понял, что лифт поднимался. Мы вышли на
седьмом этаже. Гукали проводил нас в комнату для аудиенций и усадил
каждого в отдельное кресло. Они были достаточно широкими и высокими
даже для нас. Сверху, на каждой спинке кресла, была небольшая
панель управления. Гукали пришлось оторваться от пола и взлететь
где-то на метр, чтобы дотянуться до нее. Он поочередно подлетел к
каждому из нас и нажал какие-то кнопки. Я почувствовал, как сидение
подстроилось под меня, и сидеть стало намного удобнее, хотя внешне
оно никак не изменилось. И по довольному выражению лица Петра я
понял, что он тоже почувствовал перемены в кресле. Зато Марусино
кресло изменилось даже внешне, превратившись в кресло-качалку.