Чтобы не мучиться, отправляю оставшуюся ее часть себе в рот и смотрю, что дальше написано в книге.
«Очистите репчатый лук, мелко порежьте и пассируйте его вместе с морковью до золотистого цвета».
Пассируйте?! И что это значит?!
Вздыхаю, но тут же убеждаю себя: нельзя опускать руки!
Для начала порежу лук, а потом разберусь… Если что, брошу овощи так… не пассируя.
Беру большую луковицу и рассматриваю ее, гадая, является ли она репчатой. Не найдя ответа на свой вопрос, решаю, что, поскольку это единственный вид лука, который нашла, то буду использовать его.
Вооружаюсь ножиком.
Несмотря на свой решительный настрой, чувствую себя ребенком, ничего не умеющим делать.
Ладно. Не буду нагнетать.
Я должна хотя бы попробовать!
Кладу лук на столешницу, пытаюсь разрезать пополам, но он укатывается от меня на пол. Встаю на четвереньки, вылавливаю его из-под стола и пробую повторить. Снова не выходит. С третьей попытки все-таки разрезаю овощ и спустя пару минут снимаю с него сухую кожуру.
Очередная победа!
Я довольна собой!
Мелко порезать, повторяю про себя, но для меня это как взлететь на небо.
Нельзя отчаиваться!
С морковью же все получилось!
Порежу, как смогу.
Кладу отрезанные кусочек и разрезаю ее еще пополам.
Успешно!
Режу новую половинку, и чувствую, как глаза начинают слезиться.
Что со мной?
Я вовсе не хочу плакать.
Стираю слезы тыльной стороной руки, моргаю, пытаясь вернуть себе зрение, и одновременно продолжаю резать лук дальше, однако в этот раз нож соскальзывает и вонзается в палец.
Вскрикиваю и в оцепенении смотрю, как на коже быстрорастущей бусинкой собирается кровь.
Мне немного больно, но в основном обидно от этого досадного недоразумения, и к моим необъяснимым слезам добавляются горькие слезы разочарования.
Я никчемная, ничего не умеющая делать особа.
На кухне появляется Михаил.
Он быстро окидывает взглядом происходящее, мельком останавливается на моем мокром лице и смотрит на руку, которая дрожит и по которой методично стекают на столешницу капельки крови.
Тут же подходит ко мне, берет за запястье, смотрит на ранку и тянет за собой. Проворно достав аптечку, мужчина обрабатывает мой палец бесцветной пенящейся жидкостью и приклеивает пластырь.
Сглатываю ком, стоящий в горле, и шепчу:
– Спасибо.
Он вытирает ладонями мои мокрые щеки, и мы молча смотрим в глаза друг другу. По взгляду мужчины ничего не понять, а меня охватывают те же чувства, что и вчера в лодке.