По глазам малинового стало ясно, что
он ничего не понял. Я и сама мало что понимала, мысли разбегались и
не желали собираться. Чувствовала, что голова немного гудит,
все-таки за последний час я дважды шептала. Мне бы отдохнуть, чаю
восстанавливающего выпить.
Тут дверь кухни резко открылась, и в
кубах зеленоватого дыма появилась моя старуха.
– Ох, Мариша, как же хорошо. – Она
улыбнулась так, что кровь в жилах застыла. – Теперь наемники точно
забудут сюда дорогу, хе-хе.
Я кинула тревожный взгляд на
малинового, который уже сел. Не хочу опять его откачивать, да и сил
может не хватить.
– И что же вы еще нашептали
наемникам? – Мой голос был как будто не мой.
– Да так, маленькие проблемы со сном.
– Она оперлась рукой о косяк и пригубила Огюста. – Похмелье и
проблемки со сном, хе-хе, я гений.
Хвататься за голову поздно, вообще
все поздно, маг теперь нас убьет.
– Госпожа Блакли, хоть расскажите,
как вы возврат обошли… – Ситуация была печальной, но любопытство
никуда не делось.
– Ой, да что там обходить, эти
маговские монетки – детские забавы. – Затем она призадумалась,
что-то припомнила, и ее лицо вытянулось. – Ох, Мариша, кажется, я …
кое-что забыла, ох…
Над нашими головами прогремел гром,
свет мигнул, и послышался грохот упавшего тела.
Старуха лежала у двери, малиновый
опять повалился на спину. От общей слабости я даже не успела
испугаться. Только отстраненно подумала: «Кажется, доигралась моя
ведьма».
Я тихонько подползла к мужчине. Его
лицо приняло нормальный цвет, разгладилось и стало очень юным. На
губах даже заиграла довольная улыбка.
Но, глядя на малинового, почему-то
показалось, что сон этот неправильный, не такой, как после обычного
заговора или заклинания здорового сна. Осторожненько приподняла
веко и тут же села обратно на пол. Черные глаза – «вечный сон».
Я закрыла лицо руками. Какие же маги
сволочи. В душе злость боролась с обидой, слезы с яростью, и
примешивалось еще что-то, убеждающее плюнуть на все и уехать к
маме. Все навалилось разом, и как с этим справиться слабой ведьме –
неизвестно.
С другого конца лавки в это время
послышался самый настоящий храп.
Тихо шелестели страницы гримуара, на
прилавке была зажжена одна-единственная лампа, а чуть поодаль на
полу из-под пледа торчали черные сапоги. Восстанавливающий чай,
конечно, придал сил, и я смогла даже оттащить свою старуху в
гостиную на диван, но на малинового даже в лучшие дни вместе с чаем
меня бы не хватило. А потому он тихо сопел на полу, ведьма
громогласно спала за закрытыми дверьми, а я сидела на высоком
табурете за прилавком, обхватив руками голову.