Она громко рассмеялась. Маг лишь натянул нервную ухмылку, чем
вызвал у эльфа очередную порцию веселья. День близился к концу.
Старик ударил хлыстом, кони недовольно фыркнули, и покатили повозку
в сторону убежища.
***
Пока Эдемия и Фердиус закупались в деревушке, Драгонс, тем
временем, добрался до города светлых гномов. Вино, которое он брал
с собой в дорогу, давно закончилось, и теперь его одолевала дикая
жажда. Город немного выступал из Великой стены, а далее уходил
глубоко в нее. Скалы стены возвышались в небо, и те, кто пытался
влезть на неё пропадали. Редко находили труп, смельчака, который
пытался её покорить. А так же, за всю историю, гномы, как бы далеко
и глубоко не копали, не могли найти её край. Великая стена окружала
весь мир Возможностей.
Драгонс поторопил лошадь, что бы поскорее оказаться внутри.
Пройдя городскую стражу, что дежурила на воротах, гном устремился в
ближайшую таверну. Привязав коня, вошёл внутрь. Помещение было
наполнено громкими разговорами, перегаром и запахом дешёвой
закуски. В углу, седобородые, но лысые гномы, курили трубку. У
барной стойки, совсем молодые, у которых только пробилась щетина,
гномы затеяли драку. Драгонс, растолкав молодежь, навалился на
барную стойку и с пересохшим ртом захрипел:
- Бочонок вина и кружку! Да поскорее! – Драгонс повернулся, что
бы оглядеть зал.
Какой-то молодой гном, решил ему врезать. Со всего размаху, с
зажатым в руке глиняном кубком, наглец врезал Драгонсу, прямо в
нос. От разбитого сосуда, из руки хама, потекла кровь. Встряхнув
своей рыжей « львиной гривой», Драгонс, крепкой рукой, взял
наглеца, за лицо и оттолкнул. Молодой гном приземлился на соседний
стол. Там его удержали, и нашептали, что не стоит связываться с «
Львиной головой». Наконец, Драгонсу принесли его заказ, и он смог
утолить свою жажду несколькими кружками вина. Достав небольшой
мешочек денег, он положил его на стойку, и попросил, что бы четыре
больших бочонка, повесили на его лошадь. Пока его заказ выполняли,
он изрядно напился и вырубился. А когда очнулся, день подходил к
концу. Зная, что до убежища предстоит ехать всю ночь, он взял
небольшой бочонок в дорогу, и двинулся в путь.
Открыв глаза, я увидел перед собой, обеспокоенное лицо Мордены.
От неё пахло душистыми цветами. Её броня, была надета на ней, снова
сдерживая натиск пышной груди.