- И от них тоже. Без этого, подозреваю, оплот твоей добродетели
падет не скоро. Если вообще падет.
Лотта покраснела.
Она всегда краснела слишком легко к огромному неудовольствию
бабушки, полагавшей, что эта вот легкость есть явственное
свидетельство простонародной крови, которая в силу отцовской
безответственности примешалась к благородной рода Эрхард,
окончательно испортив последнюю.
Еще ей не нравились веснушки.
Непослушные волосы Лотты, которые имели обыкновение виться и ни
щипцы, ни патентованные средства для выпрямления, ни даже родовые
секреты рода Эрхард не могли справиться с этакой напастью. Бабушке
даже предлагали просто полностью удалить волосяные луковицы,
заменив их на те, из которых волосы вырастут правильные, тонкие,
светлые и прямые, как у кузины. Но бабушка почему-то
отказалась.
К счастью.
А вот с румянцем она совладала.
Каша на воде.
Корсет.
И плотно задернутые шторы вкупе с легкой жемчужной пудрой
приблизили цвет лица Лотты к идеальному.
- Послушай, - Элиза стряхнула пепел в фарфоровую кружку с чаем и
пересела на козетку. Она взяла руку Лотты в свою и заговорила тихо,
спокойно. – Тебе уже двадцать пять. И если невинная девица в
шестнадцать – это мило, в семнадцать, пожалуй, тоже мило, то в
двадцать пять – чересчур.
- Я понимаю.
Плечи Лотты опустились.
Она и вправду понимала. И что бабушка, опасаясь получить
очередного бастарда, которыми род Эрхард на свою беду обрастал
весьма стремительно, несколько переборщила со строгостью воспитания
Лотты. И что мир, где ценилась невинность, остался в прошлом. И что
лучше бы там остаться и самой Лотте. Она и приготовилась.
Морально.
Даже кошку себе присмотрела, хотя кошек бабушка тоже не
жаловала.
- Вздорной старухи уже пару лет как нет, а ты все тут, что
принцесса в башне, - докуренная сигарета оправилась в чашку. – Я
вообще не понимаю, зачем тебе эти романчики. Ты же законная
наследница Эрхардов. Твое состояние…
…перевалило за триста миллиардов крон. Лотта знала. Ей ежедневно
отправляли сводки, да и с управляющими, как и с директорами, она
встречалась регулярно. Как ни странно, эти обязанности, доставшиеся
Лотте в наследство вместе с родовым особняком, перстнем и графской
короной о девяти топазах, нисколько не тяготили Лотту. Они были
привычны, обычны и не вызывали ничего, кроме легкого раздражения,
когда отрывали от дела действительно интересного.