Дед… тот южных ахейцев с большего вырезал, а оставшиеся
переселились в центральные области, чтобы спустя годы заявлять о
бесчинствах прошлого и требовать компенсаций. И попробуй откажи,
мигом полетит по сети вой угнетенных. И ладно бы летел, пусть себе
бы выли, но следом взвоют дипломаты.
Комиссии сунуться, выясняя, кто кого и когда угнетал…
Может, и вправду казнить? Хоть кого-нибудь в поддержание славы
предков. Мысль показалась вдруг живой и вполне здравой. Но Данияр
вынужден был отказаться: не поймут. Современный мир требовал иной,
политически открытой диктатуры, дружелюбной и понятной
обывателю.
Так ему сказали.
Он пальцем поманил главу безопасности и поинтересовался:
- Что у нас там…
- Где? – Миршар был человеком крепким, внушительным. Всем видом
своим он демонстрировал, что власть прочна, а покой и здоровье
великого Диктатора находятся в надежных руках.
Это тоже утомляло.
- Везде, - со вздохом Данияр приподнялся с подушек. Подумалось,
что давненько он не заглядывал на тренировочную площадку. И мышцы
ослабли. И даже – стыдно сказать, наметилось мягкое брюшко.
- Мир и покой! – радостно отрапортовал Миршар. И поддержания
образа ради ударил латным кулаком по груди. Грудь была благоразумно
прикрыта доспехом, а потому звук вышел громким, заставив Диктатора
поморщиться.
- Везде мир и покой?
- Так точно!
- А заговоры? – Данияр брюшко погладил, было оно пока небольшим,
весьма уютным с виду. И наложницам нравилось.
- Никак нет!
- Совсем нет?
Золоченые рога шлема Миршара переливались на солнце. Грозно
топорщились шипы на наплечниках. И чеканный пустынный змей на
кирасе застыл с раззявленной пастью, то ли грозясь кому, то ли
просто зевая.
- Надо? – осторожно поинтересовался Миршар. – Организуем…
Правда, сказано это было без особой уверенности. И Данияр махнул
рукой. Организовать – это не то, совсем не то… да еще и попробуй
найди нормального организатора, чтобы не совсем идиот, но без
инициативы. Все больше как-то наоборот попадаются, без мозгов, зато
с инициативой.
Он указал на белую кошму и велел.
- Садись. Тоскливо мне, друг мой.
Миршар испустил тяжкий вздох. На кошму он присаживался
осторожно, ибо доспех традиционный столь же традиционно весил
изрядно.
- Шлем хоть сними, - попросил Диктатор.
- Сам знаешь, не положено… - Миршар принял фарфоровую чашку,
которую поднес к лицу. Вытянув губы трубочкой, подул.