– Там же была просто дохлая
белка…
– Хорошо, что не отрицаете свою вину.
С этой минуты каждый день на протяжении месяца я жду вас всех
здесь. – Мы уже не смотрели в пол, а судорожно переглядывались, ища
поддержки. И при виде зеленоватого лица Лил стало ужасно грустно,
не выдержит.
– Профессор, Лилиан ни при чем,
отпустите ее. – Мне бы хотелось, чтобы голос звучал увереннее, а
просьба не казалась нытьем, но чего не получилось, того не
получилось.
– Адепты, надо платить за свои
промахи, – спокойно сказал профессор. – Всем. В том числе адептке
Келли. Остаточный след магии говорит, что она брала в руки
ингредиенты из моей лаборатории. Так что теперь вы все трудитесь
под моим началом, поздравляю. Что же, с этим разобрались. Так что
приступим.
Утреннюю практику с графом Астер милостиво – хотя это слово
спорное в свете последующей новости – перенес на следующий день на
пять тридцать утра. Так что я вместе с друзьями пришла на боевку к
приемлемым для организма восьми часам.
Вчерашний вечер мы предпочитали не
вспоминать. Лил до сих пор была бледной, Карл очень хмурым, а Ильим
читал еще больше, чем обычно. Мне, в принципе, тоже было неприятно
думать, что нам еще целый месяц смотреть на мертвых мышей.
Радовало, что способа воскресить тело человека пока не придумали.
От мысли лицезреть ходячий труп меня даже передернуло.
Мимо нас, гарцуя точно кони, прошли
двое второкурсников. Они во все зубы улыбались Лил и приуныли,
когда она не обратила внимания. За спинами этих суровых парней я
приметила графа, как обычно, с совершенно никаким лицом.
Приветственно махнула ему рукой и улыбнулась. Мне даже в ответ еле
заметно кивнули, потом, правда, отвернулись.
– Кажется, с графом будут сложности,
да? С эльфом он не поможет, – хмуро спросил Карл еще.
– Кто знает, – философски ответила я.
– Сегодня, мне кажется, он в хорошем настроении. Даже не
поморщился, когда я ему помахала, так что все возможно.
– Рей, тебе этикет преподавал тоже
боевой маг? – уточнила Лил.
– Только ту часть, где веер может
стать оружием любой женщины. – Я повернулась к Лил и с улыбкой
посмотрела на то, как она страдальчески поморщилась.
– Он же поборник нравственности и
поклонник норм, для него твои размахивания руками как плевок в
душу, – весомо сообщила Лил и вдруг выдохнула: – Он здесь.