Между тем Астер явно что-то заготовил
для поимки виновных. Над ним только что погас щит, а у рук как
будто образовалось сияние, не так ли выглядят ловчие сети?
Мне зажали рот. Если бы можно было
стать статуей с круглыми глазами, наверное, именно сейчас у меня
получилось. Хрупкая рука осторожно развернула мою голову и исчезла.
Салгант, прижимая палец к губам, поднял руку. Я неистово замотала
головой, Астер точно отследит заклинание и, самое ужасное, поймет,
кому принадлежит магия. Но эльф лишь улыбнулся моей панике. Он, как
и я, прислонился спиной к широкому дереву и тихо выдохнул.
Закрывая нас от всех, неторопливо
склонились ветви дуба. А по ногам побежали ростки неизвестно откуда
взявшегося плюща. Я могла только хлопать глазам, и совсем не так
прекрасно, как Лил, это точно.
– Хм, – раздалось на уровне моего
лица. – Ничего.
Вспыхнул еще более яркий свет, и
сквозь плотный полог пожелтевших листьев к нам пробились тонкие
лучики. По ту сторону стоял Астер, он наклонялся, трогал листья и
всматривался. Но его любопытства не хватило, чтобы через скрещенные
ветви увидеть двух побелевших адептов. Он разочарованно обошел наш
дуб кругом и зашуршал по дорожке обратно. До боли сжатые в кулак
пальцы медленно расслаблялись.
– Кажется, никого, – пророкотал
профессор.
– Как? А след?
– Он обрывается здесь. Я поставлю
маяки и ловушку, а вы идите. – Преподаватели еще что-то говорили, а
я с ужасом думала, что с нами сделают, когда поймают. Ловушку нам
точно не обойти.
Шорохи шагов отдалились, и свет за
листьями потух. Мы с эльфом все еще стояли навытяжку, прижимаясь к
стволу дуба спинами. Прошло несколько минут, и с ног убежал плющ, а
дуб все так же неторопливо поднял ветви и как будто встряхнул
крону. Я не шевелилась.
– Они ушли, – шепнул эльф.
– Но ловушка осталась.
– Если я правильно понял, она не
очень сложная, и я смогу ее распустить, но не сразу. – Он замолчал,
как будто прислушиваясь, потом развернулся и прижал ладонь к дубу.
– Да, примерно полчаса.
– Хорошо. Я могу помочь?
– Нет.
Он так и держал ладонь у коры, а
спустя несколько минут еще и прикрыл глаза. В тишине и темноте, так
близко к эльфу, все казалось нереальным. И дуб, шевелящий ветвями,
как пианист пальцами, и скульптурный эльф, и мое дыхание, паром
улетающее в ночь. На самом деле в темноте мало что было видно, но я
многое дорисовывала: тонкую улыбку на губах, блеск фарфоровой кожи,
выбившуюся прядь.