- Я все пыталась понять, что же сделала не так. Но теперь думаю, что Господь не при чем. И грехи тоже не при чем. Просто так сложились обстоятельства.
Розы Глеб держал аккуратно, но чувствовалось, что этот, чужой букет, его раздражает.
Никанор не умел справляться с раздражением. Он выплескивал его в язвительных словах, словно нарочно пытаясь уколоть побольнее. И ему требовался ответ, повод достаточно веский, чтобы дать волю гневу. Анна же молчала.
И это злило его еще сильнее.
Странно, но после развода общаться с ним стало куда как легче.
- И вы решили развестись? Прошу прощения, если этот вопрос…
- Обыкновенен. Да, решила. И да, отчасти из-за этой своей неспособности. Я понимала, что Никанору нужен наследник. И он найдет способ его получить. Он всегда получал то, чего хотел. Характер… я не желала становиться декоративной женой. А еще поняла, что все эти годы жила не своей жизнью.
Где-то вдалеке раздалось ржание, громыхнули колеса и вновь все стихло.
- Мне стало жаль этого потерянного времени. Я понимала, что, возможно, осталось мне не так и много. Но то, что осталось, оно было мое. Я больше не хотела тратить его, притворяться кем-то, кем не являюсь. Великосветские игры, балы… маски. Нет, - Анна покачала головой. – К тому же… Никанор рано или поздно, но пришел бы к мысли о разводе. А если так, то… лучше быть первой.
- Почему?
Анна пожала плечами.
- Я могла диктовать условия. И да, у нас получилось расстаться и в то же время остаться в дружеских отношениях. Я знаю, что если мне нужна будет помощь, Никанор ее окажет. И он знает, что если ему понадобится… правда, я представить не могу, что именно, но если в моих силах… он единственный, пожалуй, кого я могу назвать в полной мере родным человеком.
Улица вливалась в другую, которая была освещена куда как ярче.
Широкая мостовая.
Берега тротуаров.
Далекие огоньки, которые разбавляли ночь. Еще более далекие дома.
- Это не нормально, наверное. Я его не люблю больше. То есть, не люблю, как должно любить мужа. Или просто мужчину, но вот… родич? Пожалуй. И просто друг. Женщины странные, да?
И почему Глеб улыбается?
Разве Анна сказала что-то смешное? Ее тянет улыбнуться в ответ. И Анна улыбается. И… смотрит. Ей сложно смотреть в глаза людям, но здесь и сейчас можно.
Ночь укроет.
Все знают, что ночью позволено больше, чем днем.