- Значит, ты переспала с человеком со стороны, - не обращая
внимания на мою экспрессию, постановила Алёна, - давай я попрошу у
Мефа список гостей...
Смартфон громко свистнул, привлекая меня. Я раскрыла сообщение и
расфырчалась совсем как Алёна недавно.
- Слушай, займись уже своим мужем! Он мне надоел! - и показала
ей текст, в котором меня звали "на кофе". Во вторник, после
работы.
У Алёны аж глаза загорелись.
- Супер, Леска! Ты обязательно должна пойти и соблазнить
его!
Чего?!
Глеб
- Что с картиной? Её можно восстановить? - уточнил я,
рассматривая пожелтевшую Ярскую. Удивительно, конечно - такое
сходство через несколько поколений. Впрочем, мать с отцом тоже
считали меня копией прадедушки. Жаль, не было фото, чтобы сравнить
- альбомы сгорели на старой даче.
Я толком не знал, почему цеплялся за этот портрет. Скорее всего,
обе девушки - и Лесана, и младшая Ярская - будоражили мой разум.
Тайна на тайне. Исчезнувшая дочь графа, призрак в моём доме, и
женщина, которая мне отказала. Перечеркнула прошлое, словно ничего
не было.
- Такую красоту грех не восстановить! - разулыбался один из
реставраторов. Пока ремонтировал усадьбу, волей-неволей
перезнакомился с этой братией. Услышав про комнату Ярской, в доме
собрался целый консилиум. - Что, Глеб Павлович, понравилась дочка
графа? Премилая девушка была, как оказалось!
Леся рядом вредно захихикала.
- Да-да, понравилась! - шёпотом выдала она. Скрестил руки на
груди, игнорируя мелкую язву. В свои восемь Леська моментально
просекала суть. Что же будет дальше, когда она вырастет?..
- Нашли ещё что-нибудь? - громко спросил я, всем видом показывая
- на провокации не ведусь.
- Здесь много чудесных безделушек! - мне под нос сунули
флакончик из цветного стекла: - Можно продать, можно отдать в музей
или на выставку. А мебель мы отреставрируем, подновим, и будет у
вас комната в стиле русского дворянства!
Я поморщился. Это Лесана у нас русское дворянство - фарфоровая
кожа, тонкая кость и острые черты лица. В моей родне "благородной"
кровью и не пахло. Усадьбу я реставрировал ради детской мечты и
жить в этом доме не планировал.
- А личные вещи, бумаги, дневники? - спохватился я, повернувшись
к Александру - уже немолодому мужику с внешностью стареющего
рокера. Кажется, он был у них за начальника.
Реставратор только развёл руками.