— Саша, когда ты мне объявила, что
желаешь учиться на какого-там-дизайнера, я тебе поставил
условие...
— Выдвинул ультиматум, — поправила я
отца, демонстративно отпивая кофе из крошечной фарфоровой
чашечки.
— Александра!
— Папа, — снова глоток и обаятельная
улыбка на губах. Что ни говори, но я дочь своего отца, и держать
лицо в обществе я умела. Этому учишься быстро, особенно, когда, по
представлению других людей, ничего из себя не значишь.
— Вся в мать! — в сердцах воскликнул
отец, а я..., — прости, я не хотел.
Хотел, но акцентировать на этом внимание
не пожелала. Я посмотрела на отца, которого, между прочим, сложно
заставить признать вину, но упоминание о матери между нами — табу.
Нет, родительницу я уважаю, претензий ей не высказываю, но... на
этом у нас все. Я ей не могу до сих пор простить уход из семьи, а
она... она просто пожелала забыть, что у нее есть дочь. Живет в
свое удовольствие, иногда нас навещает, вернее, папу, чтобы в
очередной раз...
— Саш, давай договоримся, — голос отца
врезается в мысли, заставляя вернуться к нашему разговору. Он уже
успокоился и готов к диалогу, но судя по жестким складкам у рта и
между бровей, мне ничего не «светит». — Я свой бизнес строил в
очень непростые годы. Я несколько раз поднимал его с колен, когда
меня намеренно вышвыривали с этого рынка. Были времена, когда мои
конкуренты плясали с бубном на пепле от моего предприятия, но я
вернулся, — отец замолчал, а я виновато уставилась в свою чашку,
словно хотела найти там ответы на свои вопросы. Конечно, я помнила,
хоть и смутно, как он ночами просиживал в своей тогда еще
однокомнатной квартире, пытаясь загородить слабый свет лампы,
чтобы, как он думал, не разбудить меня. Я помнила, как он ночами
перелопачивал горы документов, чтобы утром, отвезя меня в сад,
снова вкалывать на своей работе до вечера. И все ради нас... меня.
Конечно, я все знаю и помню, и сейчас... сейчас с моей стороны это
эгоизм, но.... — Саша, в бизнесе нет места сантиментам и слезливой
мелодраме, что ты сейчас разыгрываешь. Да что я говорю это
тебе! Ты сама все видела и знаешь...
— Но, пап... это живые существа, собаки,
друзья человеков... тьфу, людей! — попыталась возразить я, но
звучало это настолько по-детски, что...
— Саша, это — дворняги! Беспризорные и
ненужные, — жестко оборвал меня отец. — Для чего они служат? Просто
плодить точно таких же дворняг, брошенных и беспризорных? Которые
потом, сбиваясь в стаи, нападают на людей, наводя панику и
ужас.