Этюд в сиреневых тонах - страница 61

Шрифт
Интервал


Интересно, кто он? Почему бы сейчас нам не познакомиться поближе? Я свободна, он тоже...

Мой взгляд падает на его губы, немного тонковатые и бледные, и я неожиданно для себя хочу попробовать их на вкус. Ощутить, какие они? Теплые или прохладные? А, может, соленые от моря и ветра? И каким будет он... наш первый поцелуй?

Мужчина следит настороженно за моими метаниями, будто ждет разрешения или... первого шага? Неужели боится? Боится спугнуть птичку? Его взгляд, поворот головы... что-то смутно знакомое сквозит в его чертах лица. Словно, мы давно-давно знакомы друг с другом.

Теплые ладони ложатся на мою талию, и мужчина осторожно подтягивает мою безвольную тушку к себе. Его губы, наконец, накрывают мои, касаясь едва ощутимым поцелуем. Сначала нежным, затем более страстным, заставляющим голову кружиться, а пальчики на ногах поджиматься от сладкого предвкушения чего-то большего. Я растворяюсь в этой чувственной ласке, закрывая от удовольствия глаза, но внутри уже скручивается тугой узел тревоги, а мозг вопит об опасности.

Неожиданно он отстраняется, прерывая наш поцелуй, и я распахиваю глаза, чтобы спросить... Но вместо этого пытаюсь уползти, как можно дальше, едва ли не крича от нахлынувшей паники. Рот беззвучно открывается в крике, но с губ не слетает ни слова. На меня смотрят черные глаза Бахтияра. Не приснившегося — настоящего. Его рука лежит на моем оголенном бедре, выжигая на коже каленым железом принадлежность нему. Я отталкиваю его, пытаясь сообразить, в какую сторону мне бежать.

— Тихо, тихо, — шепчет он, пытаясь приблизиться ко мне, и паника грозит перерасти в истерику. — Да, успокойся, Сандра! — его ладонь осторожно прикасается к моей щеке, и я нервно дергаюсь, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Не выходит. Меня будто ветром сдувает с шезлонга, у которого на корточках сидел довольный жених. Темная бровь выгибается в немом изумлении.

— Ты чего, крошка? Плохой сон приснился? — он скалит белоснежные зубы, поглядывая на меня из-под приспущенных очков. В зеркальной поверхности я замечаю испуганную девицу, прижимающую к себе полотенце, которое скрывает откровенный купальник. — А ты такая сладенькая, когда спишь — прямо младенец, — его голос понизился до чувственных ноток, но у меня просто мороз ползет по позвоночнику, когда я замечаю недовольство в его черных глазах. Ему не нравится мой страх. — Но я уже с тобой, детка, и буду прогонять по ночам твои кошмары. Что скажешь, м-м?