Интересно, кто он? Почему бы сейчас нам
не познакомиться поближе? Я свободна, он тоже...
Мой взгляд падает на его губы, немного
тонковатые и бледные, и я неожиданно для себя хочу попробовать их
на вкус. Ощутить, какие они? Теплые или прохладные? А, может,
соленые от моря и ветра? И каким будет он... наш первый
поцелуй?
Мужчина следит настороженно за моими
метаниями, будто ждет разрешения или... первого шага? Неужели
боится? Боится спугнуть птичку? Его взгляд, поворот головы...
что-то смутно знакомое сквозит в его чертах лица. Словно, мы
давно-давно знакомы друг с другом.
Теплые ладони ложатся на мою талию, и
мужчина осторожно подтягивает мою безвольную тушку к себе. Его
губы, наконец, накрывают мои, касаясь едва ощутимым поцелуем.
Сначала нежным, затем более страстным, заставляющим голову
кружиться, а пальчики на ногах поджиматься от сладкого предвкушения
чего-то большего. Я растворяюсь в этой чувственной ласке, закрывая
от удовольствия глаза, но внутри уже скручивается тугой узел
тревоги, а мозг вопит об опасности.
Неожиданно он отстраняется, прерывая наш
поцелуй, и я распахиваю глаза, чтобы спросить... Но вместо этого
пытаюсь уползти, как можно дальше, едва ли не крича от нахлынувшей
паники. Рот беззвучно открывается в крике, но с губ не слетает ни
слова. На меня смотрят черные глаза Бахтияра. Не приснившегося —
настоящего. Его рука лежит на моем оголенном бедре, выжигая на коже
каленым железом принадлежность нему. Я отталкиваю его, пытаясь
сообразить, в какую сторону мне бежать.
— Тихо, тихо, — шепчет он, пытаясь
приблизиться ко мне, и паника грозит перерасти в истерику. — Да,
успокойся, Сандра! — его ладонь осторожно прикасается к моей щеке,
и я нервно дергаюсь, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
Не выходит. Меня будто ветром сдувает с шезлонга, у которого на
корточках сидел довольный жених. Темная бровь выгибается в немом
изумлении.
— Ты чего, крошка? Плохой сон приснился?
— он скалит белоснежные зубы, поглядывая на меня из-под
приспущенных очков. В зеркальной поверхности я замечаю испуганную
девицу, прижимающую к себе полотенце, которое скрывает откровенный
купальник. — А ты такая сладенькая, когда спишь — прямо младенец, —
его голос понизился до чувственных ноток, но у меня просто мороз
ползет по позвоночнику, когда я замечаю недовольство в его черных
глазах. Ему не нравится мой страх. — Но я уже с тобой, детка, и
буду прогонять по ночам твои кошмары. Что скажешь, м-м?