Не то все, не так… но ничего, даст Иржена-милосердница, все у
нее сладится. Ныне же вечером сладится.
С этой, несомненно успокаивающей мыслью, Эльвира устроилась
перед зеркалом.
Хороша.
И не та, не девичья красота, но все же… лицо округлое с чертами
мягкими, пожалуй, чересчур уж мягкими. Но кожа бела. Глаза велики,
а подведенные умело и вовсе огромными кажутся. И что до того, что
появились в уголках их морщинки?
Губы бантиком.
На щеках слабый румянец…
Шея длинная. Волос темный по плечам разметался, будто бы в
беспорядке…
Эльвира взяла хрустальный флакон. Капля розового масла на
запястья. И другая – на шею. Не переборщить бы… впрочем, она уже
давно освоила сию науку и с запахами обращалась столь же свободно,
сколь и с красками… румянец вот идеального оттенка вышел.
Соловей смолк, видеть, притомился. Зато сверчки застрекотали,
действуя на нервы… время-то позднее, третий час… а он все не идет и
не идет…
Обещался ведь!
И Эльвира готовилась. Папенька ждет. И братья. Главное, чтоб
ожидание это, которое затягивается несколько, не решили они
скрасить игрой да выпивкой. Папенька-то меру знает, а вот за
братьев Эльвира не поручилась бы. И послать бы горничную, чтоб
проверила, да нельзя. Девка, конечно, служит давно, но все одно
нету веры прислуге, тут обидится, там денег предложат, а то и
просто по глупости разболтается.
Нет уж.
Все самой надобно, а Эльвире из комнаты не уйти. Да что там,
комната, окошко и то не прикроешь, хотя тянет оттуда сыростью…
Эльвира зябко повела плечами, прелестно обнаженными, и
набросила-таки на них белоснежную шаль, расшитую розами.
Этак и вовсе околеть можно, в тоненькой ночной рубашке, которая
не рубашка – название одно…
- Эля! – раздался свистящий шепот, когда она уже почти решилась
выйти из комнаты: следовало сказать папеньке, что сегодняшний план
не удался. – Эля, ты тут?
- А где мне быть? – не сдержала раздражения Эльвира.
Но тут же себя одернула: не время для ссор.
Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, и Эльвира поспешила
себя успокоить: все пройдет замечательно. Себастьян пришел.
Как приходил вчера.
Позавчера.
И весь этот месяц…
Сейчас подхватит на руки, закружит, скажет, какая Эльвира ныне
красивая… или еще что-нибудь этакое. Язык у него хорошо подвешен. А
после к кровати понесет, и там останется потянуть за ленточку…
колокольчик зазвенит, призывая папеньку с братьями…