Граф Лимбург тихонько хмыкнул, чем привлёк моё внимание, и открыто передал золотой лорду Таролю. Я отвела взгляд. Губы задрожали. Мне даже пришлось закусить нижнюю, чтобы та не дрожала. Сморгнула набежавшие слёзы. Достали!
На столе передо мной раскрылся чёрный портал. Из него появилась тарелка с дымящимся мясом с хрустящей корочкой. Ароматный сок стекал с неё. Рот наполнился слюной. Все обиды сразу же позабылись. Всё-таки я не ужинала.
Только я хотела схватить аппетитный кусочек руками, как тарелку увели у меня прямо из-под носа. С открытым от удивления ртом проследила за её движением. Она остановилась. Я хотела было её придвинуть обратно, как длинные тонкие пальцы отломили мяса и отправили его прямиком в рот Рэйнера.
Тот со спокойным видом испробовал абсолютно всё, что лежало на тарелке. Только после этого сам поставил её передо мной. Даже приборы пододвинул.
Всё это Нессельфольде проделал, не отрываясь от обсуждения важных вопросов. Граф Дотрихштейн с неодобрением посматривал на меня. Иногда ловила задумчивые взоры баронета Бадсбурга и барона Маренберга.
К разговору особо не то, чтобы не прислушивалась, я его, честно, не слышала, потому что быстро уплетала вкусный ужин за обе щеки так, что за ушами трещало. Попутно наслаждалась вкуснятиной. Редко такое на военных кораблях можно отведать.
Съев всё подчистую, откинулась на спинку стула и в блаженстве прикрыла глаза. Теперь и поспать можно. Завтра рано придётся вставать, чтобы выгулять Шаса. Ему же нужные ежедневные полёты – утром и вечером.
Глаза слипались. Рот то и дело раскрывался в зевоте. Я боролась с дремотой и проиграла. Усталость взяла своё: заснула, сидя на стуле.
Стук дверью разбудил меня. Разлепив отяжелевшие веки, заметила, что в кают-компании мы с Рэйнером остались вдвоём. Он присел на край стола рядом со мной. Чуть прищуренный взгляд его чёрных глаз был серьёзным.
– Завтра мы прибудем к острову, куда поселили хечхэнов, – сообщил Нессельфольде.
Сон сняло как рукой. Я даже вскочила со стула, едва не перевернув тот. Тревога медленно заполняла сердце.
Во время спасательной экспедиции мы немало натерпелись от хечхэнов и их варварских обычаев, чем-то схожих с традициями драгхварцев, но существенно отличавшимся по многим позициям.
Мы столкнулись с тем, что у хечхэнов женщина была ничем иным, как вещью. Бессловесной вещью. Чем больше молчала хечхэнешенка, тем выше была её стоимость. Она принадлежала сначала отцу, а потом мужу, если девушке повезёт выйти замуж. Нет. Если её выдадут. В противном случае у неё появлялся хозяин – мужчина, укравший или выкупивший её из семьи. В первом случае она могла стать матерью, во втором – её физически лишали возможности иметь детей.