– Полетаем, дружище?
Ответа я не ждала, сразу же отправившись за снаряжением. Завидев меня с седлом, ящер в нетерпении забил хвостом, чем немного напряг работавший на палубе экипаж. Хаотично мельтешивший отросток сбивал с ног всех, кто, зазевавшись, не заметил его. На недовольные восклицания и крики Шас отвечал похлопыванием крыльев и беззлобным рыком. Он топтался на месте, тем самым мешая оседлать его.
И вот последний ремень был затянут и проверен на надёжность. Ящер мордой подгонял меня в седло. Я даже застегнуть ремни не успела, а мы уже взлетели с палубы. Вслед донеслась ругань. В спешке Шас что-то сломал своим неугомонным хвостом.
В этот раз летали мы дольше прежнего. Делать-то всё равно нечего! Испробовала новые трюки, о которых вычитала в книге. Кстати, после того как летучий ящер испробует крови наездника, именно так называли хозяина в книге, а не иначе, наезднику не требовались страховочные ремни. Тело Шаса стало для меня магнитом. Оно притягивало к себе, не давая соскользнуть.
Потренировалась брать энергию питомца. Взяла совсем чуть-чуть. В книге говорилось, что если нет угрозы жизни наездника, то животная энергия может опьянить человека, а её переизбыток – навредить здоровью и нарушить установившуюся связь между ящером и ездоком.
Эту связь тоже требовалось развивать. Апогеем её формирования становилось полное взаимопонимание ящера и наездника. Они превращались в единое целое. Их сознания соединялись в полёте, и команды исчезали за ненадобностью.
Нам с Шасом было далеко до этого. Однако первые шаги к этому мы уже начали делать: нам обоим нравилось резвиться. И в этом мы с ним были единогласны.
Вернулись на корабль, когда солнце наполовину село за горизонт. Не забыла на этот раз без напоминания расседлать питомца, отправилась ужинать, предварительно покормив его.
В столовой на удивление царила тишина и практически полное отсутствие членов экипажа. Те, кто ужинал, с настороженностью поглядывали на меня. Даже капитан «Рыжей Бестии», зайдя в зал, сторонился меня. Их поведение осталось для меня загадкой.
Вообще-то весь день я себя вела очень благоразумно. Никто не пострадал при этом. Разве что книжка, зачитанная до дыр. Но это уже издержки моего любопытства и безделья.
Быстро разделалась с ужином, потому что косые взгляды не способствовали улучшению аппетита, а скорее наоборот, тот стремительно снижался. Вышла из столовой и полегчало. Как-то дышится лучше без пристального внимания к собственной персоне.