На всей территории бывшего Кафара теперь остался крохотный
форпост, куда держал путь ливор гонтика. Несколько кафарийцев
постоянно дежурили, следя за ситуацией в этой части планеты.
Мужчина откинулся назад и выдохнул, вновь переживая боль своего
народа. Хорошо, что сейчас на обитаемой части планеты ночь. Гонтик
специально выбрал это время, чтобы не видеть, во что превратили
некогда технический и природный рай мерзкие псы-людоеды. Он сам
вырос на станции и плохо помнил Кафар до катастрофы. Но поклялся
себе еще в юности памятью обоих погибших родителей, что вырастит и
отомстит за их смерть псам. Пока его ровесники мучились
традиционным для кафарийцев в подростковом возрасте выбором пола,
первыми симпатиями и бегали на свидания, он готовил себя к жизни
военного-отшельника. Целеустремленный, упорный до фанатизма, Ройт
быстро шел по карьерной лестнице, дослужившись до звания гонтика и,
получив под начало разведывательно-диверсионное управление.
Родители гордились бы им. Мужчина скрипнул зубами, вспомнив
испуганное лицо матери, втискивающей ревущего Ройта в допотопный
ливор. Тесный орбитальный шаттл был одним из немногих, кто работал
автономно, из образцов, оставленных для музея.
Положение кафарийцев оказалось еще более незавидным, чем
просчитывали те, кто переселил остатки расы на орбиту. Космические
станции ветшали, поломки происходили все чаще, и все труднее
становилось их устранять. От проникающей космической радиации кошки
болели и хирели. Смертность младенцев стала критической.
Суахалы, уничтожившие экосистему целой планеты и подписавшие
приговор кафарийцам, оказались гораздо крепче, легко перенесли
радиацию, вирусы и последующую мутацию. Им даже нравилось проникать
на территорию Кафара и устраивать инициации собственным щенкам,
заставляя не менее года выживать среди враждебной флоры и фауны,
что норовит тебя убить, сожрать или отравить.
Ревущее пламя затихло, и в окна золотыми глазами спутников-лун
заглянула тихая, бархатная ночь. Ливор мягко коснулся стапелей
космодрома. Гонтик Ройт вздохнул, по обычаю вспомнив всех тех, кто
потерялся в космосе, не долетев до дома, тех, кому из-за вируса так
и не удалось выйти из гиперпрыжка. Мужчина резко встал, одернул
китель и направился в сторону двери. Люк мягко прошипел
гидравликой, выпуская гонтика наружу в ночную прохладу. Ройт с
наслаждением втянул свежий воздух, пахнущий горьковатым ароматом
цветущих трав, и огляделся. Дорожка из посадочных огней тухла,
сделав свое дело. Пара рослых силуэтов, четко вырисовывающихся на
фоне горящих окон дежурного помещения, спешила к нему. Где-то вдали
плохим предзнаменованием истошно завыло чудовище. Он рвано
выдохнул, в ожидании, прокручивал в голове пункты миссии, которую
предстояло исполнить. Трудной мисси, которая будет стоить жизни не
только ему.