— Это все сделал Макс? — задала я
вопрос, на который вчера уже получила ответ.
— Я слышал ваш разговор. И, так
понимаю, что с ним ты знакома не так давно, — Продолжил допрашивать
меня Тим.
Я кивнула.
— Ты очень мало о нем знаешь. Точнее,
ты ничего о нем не знаешь!
Тим смотрел на меня в упор.
— Он жесток и беспощаден, и ко всему
прочему, слишком силен. Раньше он мог управлять только огнем,
теперь же у него появился второй дар. И да, все это дело его рук.
Что было дальше?
Я молчала, не зная, как начать
рассказ. Все что было потом, казалось слишком личным.
— Он появился вовремя, чтобы не дать
Лине погибнуть. — прозвучало так, словно я оправдывала его.
Нехорошо... даже очень нехорошо, судя по тому, как Тима напрягся от
злости.
— Мы были в центре пожара, когда
появился Макс. Спасаясь от огня и дыма, вместе ушли в Зимний
лес.
Дальше не то что рассказывать —
думать об этом не хотелось.
— Через пару дней вышли на дорогу,
где увидели вас. Укрывшись за холмом, подождали, пока вы пройдете,
и устроились на ночлег.
Я замолчала. От обрушившихся
воспоминаний, дыхание сбилось. Они были настолько ощутимы, что тело
заныло, а кожа начала гореть наяву от ощущения прикосновений
обжигающих рук Макса. Закрыв глаза, постаралась успокоиться, но
облегчения это не принесло. Я задрожала, снова погружаясь в его
объятия, чувствовала его силу, страсть, желание. Голова
закружилась, я начала задыхаться. Невыносимая тоска наполнила от
мысли, что всего этого не случилось. Хотелось закричать. «Дыши», —
прозвучал в памяти его голос.
— Ами? — Вэл схватила меня за плечи,
стараясь успокоить.— Что с тобой?
Я обхватила себя руками, сжимая края
одеяла, по щекам текли слезы. Это было не мое. Что бы я тогда ни
чувствовала, ЭТО БЫЛО НЕ МОИМ. Меня трясло. Я не хотела
повторения... или хотела? Эмоции, ощущения — все они принадлежали
Максу, и они были настолько сильными, что просто оглушали меня даже
сейчас.
— Ами? — позвал Тим. — Шрам... Он
что-то сделал тебе? — Тим с трудом сдерживался.
Я уставилась на него, не зная ответа.
Навредил ли мне Макс? Нет. Все время он вел себя не так, как о нем
говорят. И даже тогда, он пытался меня остановить. Что бы ни
пронеслось между нами, Макс этого не хотел. И хотел одновременно.
По мне эхом прошлось последнее, что я ощутила, прежде чем наши
объятия прервались. Отрицание тех чувств, которые накрывали его
секундой раньше. Злость на себя, на меня, на случившееся. И
сожаление. Даже сейчас, понимая, что это было не моим, было больно.
Я запуталась. Сколько же тогда было меня, и были ли там вообще мои
эмоции?