— Осторожно! — Я бросилась к Тиму,
хватая его за руки. — Там змея! — заорала я, не позволяя ему
сунуться в рюкзак.
— Знаю, — немного растерянно произнес
парень.
Как только он это сказал, я все
поняла. Тим нашел ее первой же ночью, когда мы оказались здесь,
тогда же он решил использовать ее яд как оружие. Да и самой змеи
уже давно не было внутри. Легким дыханием в меня потекли его
мысли.
Неожиданно мы оказались совсем
близко. Я почувствовала его дыхание на своей шее. Руки были
теплыми, не обжигали. Он смотрел на меня глазами цвета моря в ясный
день, и в них был шутливый вызов, но я видела, что за этой
легкостью кроется нечто другое. Тим знал, что мне небезразличен
тот, кто вызывает в нем ненависть. Это знание острием ножа
проходило по его незажившим ранам, оживляя мрачные воспоминания,
заставляя тревожиться обо мне. Он был полон желания защитить и
оградить меня от всего, что может причинить боль. Хотел быть
другом. Словно тихий ручей, в меня втекали не высказанные, и вряд
ли когда-нибудь озвученные слова и мысли. Два дня знакомства должны
быть слишком малым сроком для теплых чувств, но их хватило, чтобы
он захотел стать кем-то большим, чем просто друг. Его эмоции,
спокойные, сильные, не принуждающие ни к чему, не сводили меня с
ума, не заставляли терять связь с реальностью или путаться в себе.
Они были чужие. Я могла отделить их от себя, осознать, попробовать
на вкус. Внутри не моих чувств было тяжело думать. Одна за другой,
словно волны в море, меня накрывали его желания. Я опустила взгляд
на свои руки, все еще крепко державшие Тима. Касание — вот что было
катализатором странного наваждения, обрушившегося пару раз на меня
с Максом. Только тогда я не могла отделить свои переживания от его,
а сейчас чувствовала четкую грань. У меня сбилось дыхание от
понимания того, что происходит, и того, что было тогда. У меня был
свой дар.
Новое ощущение потекло в меня: стыд
за возникшую неловкость. Хоть это и чувствовалось так, словно я
переживала из-за того, что смутила его, в голове я видела
последовательность мыслей и то, кому они принадлежали. Тим забрал
рюкзак из моих рук и отстранился. Я медленно опустилась на свое
место, стараясь сдержать дрожь в руках. Последней мыслью, которую я
уловила, прежде чем наши руки разъединились, было то, что он смутил
меня своей близостью. Я уставилась на него, не зная, что
сказать.