- А что должна?
Разговор свернул не туда. Неприятная тема.
- Что должна… помнится, до тебя у нее в полюбовниках Чиченков
ходил… он ей режиссера и прикупил, когда старая прима отказалась
место уступать. А заодно коляску справил, гарнитуру бриллиантовую…
шубу… про шубу не знаю, но с театром он ей помог. Тогда-то половину
труппы уволили. Набрали новых, поплоше, чтоб игрой своей Ольгерде
не заминали…
Себастьян молчал.
Ел булку.
С маслом. Масло, если верить местной газете, где печатались
мудрые советы на все случаи жизни, зело от язвенной болезни
помогает. А то в последнее время как-то оно… не так стало. Еще не
болит, но вот ноет, подсасывает, упреждая, что до язвы уж недалече
осталось.
- Она и от прочих знаки внимания принимать горазда. Не о цветах
говорю… ей цветы корзинами слали, а ты букетики таскаешь. Браслетку
поднес, это хорошо, но таких браслеток ей горы подносили… неужто
ничего не требует?
- Намекает, - признался Себастьян, пальцы облизывая.
- А ты намеков не понимаешь. Хорошая позиция, тактически
грамотная… стратегически… если она тебе не нужна, тоже сойдет…
Себастьян кивнул.
Не нужна.
Наверное.
- А вот ты ей, если до сих пор на кого пощедрей не сменяла,
нужен. И вот раньше-то я думала, что Олечка наша в княжны метит… и
ладно бы, ты, небось, не такой дурак, чтобы жениться.
Себастьян вновь кивнул: жениться он не планирует.
В принципе.
- Вот… то теперь… если она не сама к тебе интерес проявляет,
значит, попросили, а если попросили, то не зря… - панна Гжижмовска
постучала пальцем по люльке. Ногти ее от табака пожелтели, стали
плотны, но данное обстоятельство почтенную вдову нисколько не
печалило. – Потому будь осторожен, Себастьянушка… будь очень
осторожен.
Будет.
Куда он денется.
…а с утреца дождь зарядил, и главное такой мелкий, мерзостный,
не оставляющий ни малейшей надежды на солнце. Пролетка дребезжала.
Возница, закрутившийся в провощенный плащ, матюкался, но как-то
скучно, без огонька. Город был сер и уныл. По мостовым расплывались
лужи, каменные стены дышали сыростью и даже зелень местечковых
каштанов, которые только-только тронула осенняя ржа, казалась
какою-то тусклою.
Надобно бы мотор перегнать. Братец предлагал, и Себастьян был бы
не против, все сподручней, чем извозчиков мучить, да вот куда его
ставить? В доме панны Гуржаковой конюшни нету, а съезжать из-за
такой малости… нет, пожалуй, к подобным переменам в жизни Себастьян
готов не был.