Просто так получилось. Дядя Петер предупреждал, что так оно и
будет, а ей все казалось – преувеличивает.
Нет…
- Понимаю, - а голос у него мягкий, бархатный.
У Хелега пока не выходит говорить так, чтобы голосом
очаровывать.
- Вы женщина, которая посмела не только бросить вызов мужчинам,
но и превзойти их…
- Я не…
- Бросьте, Катарин, ложная скромность вам не к лицу. Вы умны.
Проницательны. Это вы впервые заметили закономерность…
- Ее сложно было не заметить.
- Сложно. Согласен. Бабочки на телах… но их предпочитали
игнорировать… с этим мы еще разбираемся…
Он говорил негромко, почти шепотом.
- …вы не просто поняли, что действует один и тот же убийца… вы
заставили вам поверить… это ведь было непросто?
Непросто.
Серийный убийца?
В Хольме не может действовать серийный убийца, а книги, на
которые ссылается Катарина, они ведь запрещены? Нет? Зря… все одно
авторы их – познаньцы, а значит, заведомо неблагонадежные
личности…
- Вам, если не ошибаюсь, запретили заниматься этим делом, но вы
не послушали. Не побоялись угрозы увольнения…
- Он убивал. Я должна была его остановить.
Нольгри Ингварссон кивнул.
- Понимаю. Это и отличает хорошего следователя от плохого. Вы
хороший следователь, - он постучал пальцами по столешнице. – И
потому все это… в высшей степени неприятно.
- Вы о… письме?
- Когда он вам начал писать?
- В межне прошлого года…
- Но письма приходили на адрес Управления?
Катарина кивнула.
- И вы предполагаете, что приходили они давно, но до вас
внимания на них не обращали…
Она вновь кивнула.
- Я спрошу у вас, а вы хорошо подумайте… насколько вчерашнее
письмо похоже на предыдущие? Не спешите. Закройте глаза…
Катарина подчинилась.
Предыдущие?
Первое… измятое, вытащенное ею из мусорной корзины. Кто-то
вскрыл конверт. Увидел бабочку и… она утратила всю прелесть свою,
белая полуночница, слишком хрупкая, чтобы выдержать подобное
обращение. Полупрозрачные крылья…
Нет, не о бабочке думать надо.
Белый лист.
Бумага плотная, хорошего качества. Такой пользуются чертежники.
И их же проверяли, но бумагу можно купить в любом магазине.
Двадцать три гроша за дюжину листов. Каждый разрезан пополам.
Лезвие тонкое, острое и край получается почти гладким, но…
…и у того, вчерашнего.
Аккуратность.
Клей канцелярский обыкновенный.
Наносился тонкой кистью из беличьего волоса. Это уже потом
выяснили, когда… не отвлекаться. Главное, что он аккуратен. Ни
капли клея не выходило за крыло, да и сами крылья, тончайшие,
легчайшие, были идеально расправлены.