— Имя? — рявкнул кто-то громко, и над кафедрой зажглось освещение.
— Ч-что? — Я ошарашенно замерла в странной позе и медленно выпрямилась, застыв столбом. — П-простите, я опоздала… Просто не думала, что кто-то из преподавателей уже пришел, и я…
— Имя! — над аудиторией раздался зычный рык. Обшарив взглядом пространство перед собой, наконец смогла увидеть говорившего.
Там, у самой доски, испещренной какими-то формулами, стоял мужчина, хотя в первую секунду мне показалось, что это старик. Белые засаленные волосы, убранные в неаккуратный хвост, торчащая во все стороны борода, видимо, никогда не знавшая ухода. Одет он оказался в такой же потрепанный и измятый костюм.
— Повторяю! Имя!
— Кира Марс, — обреченно проблеяла, уже понимая, что и правда попала.
— Громче! — послышалось в ответ, и мужчина сделал шаг вперед.
Аудитория тут же погрузилась в абсолютную тишину, ребята, что еще секунды назад тихо обменивались короткими, еле слышными репликами, замолкли. Иннель, сидевшая рядом со мной, осторожно коснулась кончиками пальцев моей ладони, явно стараясь поддержать. Вот только легче мне не стало.
Мужчина, припадая на правую ногу, сделал пару шагов вперед. Приблизился к столу и оперся на него одной рукой. В свете потолочных светильников блеснуло плетение шрамов на тыльной стороне его ладоней и преподавательский перстень.
— Кира, — рявкнула я так, как учили нас все эти годы, — Марс!
— Кира Марс… — протянул он задумчиво. — Та самая Марс? Вы имеете какое-то отношение к Маркусу Марсу?
Я закусила губу, не зная, что делать в данной ситуации. Этот человек не был мне знаком, но явно знал моего отчима или слышал о нем, хотя в Империи сложно найти человека, что так или иначе не слышал это имя. Многие в Академии знали, что я дочь Маркуса Марса, но это никогда не причиняло мне никаких неудобств. Училась я отлично и без поддержки родителей смогла выйти на практический год, после которого меня ожидали диплом Академии и хорошая, стабильная работа на государственной службе. Но теперь что-то екнуло внутри, когда он поднял на меня свой льдисто-белый взгляд.
— Это мой… отец… — почему-то я смутилась под ним, таким замораживающим и словно полным презрения.
Преподаватель наконец оторвался от меня и внимательно обвел холодным взглядом весь зал.