— Лизонька, девочка моя, я не наркоман, я ценитель! — ласково пропел он, наклоняясь и обдавая меня запахом дорогого виски.
— Что тут у вас происходит? — от двери раздался злой голос нага.
— Проверяю, все ли у Елизаветы в порядке.
— В темноте? — не дал ему закончить Вик, прошел в комнату и, нависнув над эльфом, добавил: — Катись в кресло спать, тут мое место!
Я улыбнулась, радуясь, что в темной комнате не видно моей счастливой физиономии.
— Ну конечно, Вик, тебе, как всегда, все самое лучшее... Диван тебе, прекрасная соседка тоже тебе... Не везет честным эльфам! Эх! — Мужчина поднялся и, сделав шаг, плюхнулся на разложенное кресло.
—У меня ноги свисают, — недовольно протянул он, не желая успокаиваться.
— Спи на полу, — тут же последовал ответ от уже устроившегося рядом со мной шефа.
Проснулась я оттого, что мне было жарко и неудобно. Аккуратно выползла из-под руки прижимающего к себе нага и, стараясь не шуметь, прошествовала в ванную комнату. Закрыла дверь на замок и, быстро скинув с себя пижаму, состоящую из майки и шортиков, залезла под душ. Долго мылась, расставляя полученную информацию по полочкам.
Итак, недавно Вик встретил их с Левой старую во всех смыслах, тут я мерзко хихикнула, знакомую высшую вампиршу. Она заманила нага к себе в посте... в квартиру и после... не буду думать, не буду, после... попросила оказать ей услугу. Вик согласился и отправился на встречу с лепреконом — низшей тварью. Забрал шкатулку, привез ее этой Рите и был таков. Риту убили и натравили всех собак на Вика. Стоп!
Я выключила воду, завернулась в полотенце и рванула обратно в комнату, вскочила на кровать и, не обращая внимания на воду, стекающую ручьями с моих волос, растормошила нага:
— Шеф! Да шеф же! Проснись! Как вампиршу убили?
— Что? Вознесенская, ты с ума сошла, не ори... Ох, голова моя... — Мужчина прикрыл ладонями глаза, пытаясь отвернуться от меня и спрятаться под одеялом, но я не дала ему этого сделать, захваченная азартом.
— Вик, да проснись же ты! Как можно убить высшую вампиршу?! Она же высшая! — я нетерпеливо потрясла его за плечо. — Ты же сам рассказывал, что они практически неуязвимы! К ней нельзя подкрасться или застать врасплох!
Гадович резко сел, охнув и практически уткнувшись носом мне в полотенце на уровне груди. Моя внутренняя женщина-халк пела и плясала, повизгивая от восторга и его близости, пока сбоку не раздалось: