Не
в силах выдерживать его взгляд, я закрываю глаза. Если ждёт, что стану хныкать
и уговаривать меня отпустить, то ждать ему придётся долго. Я вдруг очень живо
представляю, как Женя выгоняет меня, голую, из своей комнаты и как оживляются
пьяные однокурсники...
Неожиданно
сковывающие мои запястья крепкие руки выпускают меня из захвата. И что теперь?
Что он станет делать? Но меньше всего я ожидала прикосновения его пальцев к
моему лицу. Я вздрагиваю, но глаза не открываю. Зачем он это…
–
Тебе не надо прятаться, – тихо и спокойно говорит Женя и осторожно касается
подушечками пальцев моего шрама на левой скуле. – Ты сама придумала проблему.
Знаешь ведь, что красивая?
Я
вслушиваюсь в интонацию голоса, пытаясь уловить в нём насмешку или фальшь... А
в следующую секунду моей скулы касаются его губы. О, Боже! Это настолько дико и
необъяснимо, что я просто замираю и перестаю дышать.
Он
целует меня долго и очень нежно, зарываясь руками в волосы... Так
восхитительно! Его руки ласкают мое тело то осторожно, то грубо... Но мне всё
очень-очень нравится. Потому что его дыхание учащается, и я знаю, чувствую, как
он меня хочет... Его твёрдое желание очень недвусмысленно упирается мне в
бедро. Всё по-настоящему... Вот такую! – целует и хочет! И я хочу! Больше всего
на свете! А потом... Хоть потоп! Хоть ураган! Хоть смерть... Мне не важно
потом!.. Ведь красивее и желаннее, чем сейчас – С НИМ! – я никогда себя не
чувствовала.
Нетерпеливо
ёрзаю под тяжёлым телом.
Ну сделай же это,
Женя!
–
Женя, пожалуйста! Хочу тебя очень! Очень хочу! – почему-то просить совсем не
страшно.
Его
пальцы снова там, а я бесстыдно подаюсь им навстречу.
–
Знаю, что хочешь, – усмехается, а пальцы внезапно сменяются горячей и твёрдой
мужской плотью.
Я
ещё успеваю подумать, что он ни за что не пролезет… Как в следующее мгновение
мою девичью честь пронзил раскалённый кол. От невыносимой боли даже крик не
долетел до выхода, рассыпаясь жалящими искрами где-то в груди.
–
Вот дура! – рычит мне на ухо Женя. – Терпи теперь!
А
я что делаю? Только глаза вылезли из орбит и короткие ногти намертво впились в
мужские плечи. Удивительно, что я ещё продолжаю воспринимать звуки, когда моё
тело разорвано надвое. А ещё я думаю, что бабочке, нанизанной на иглу,
наверняка легче. Меня же нанизали уже не один раз и, кажется, ни конца, ни края
этой пытке.