Вот
и Женя тоже со мной солидарен:
–
Викуль, ты бы своё жало прикусила, а то ведь его можно и дверью случайно
прищемить.
Да,
прищеми уже её болтливый язык...
–
А знаешь, Жень, мне тоже было обидно, – надрывно и плаксиво обороняется Вика, –
я вчера тебя весь вечер прождала!
–
Ну ты же знаешь, что у Геныча проблемы с тачкой были. Не мог же я его
бросить...
–
Конечно, нет! Геныч ведь важнее какой-то там Вики! Да его тачку давно пора под
пресс, а он до сих пор с ней позорится.
–
Ты только ему этого не скажи, а то малыш очень расстроится. А к тому же,
извини, но Геныч мой друг, а ты...
–
А я никто – да, Жень? – глупая самоуверенная девчонка снова включает гонор.
–
А кто ты мне, Вик? – в голосе слышится насмешка, и я прикусываю нижнюю губу,
сдерживая торжествующую улыбку. – Тебе ведь хочется большой, но чистой любви,
детка? А с этими розовыми соплями, извини, не ко мне. Я же не пятиклассник,
чтобы фантазировать о твоих недоступных прелестях, и гонять лысого перед сном.
–
К-какого лысого? – недоуменно озвучивает Вика. Вот тут мы с ней синхронно
недопоняли.
–
Вот этого, – его резкий ответ мне ничего не объясняет, а видеотрансляция, к
сожалению, отсутствует. Да и Вика отчего-то смолкла.
Что
у них там происходит?
–
Но, Жень… если бы ты приехал вчера… – залепетала девушка, а я мысленно умоляю
её продолжать оставаться гордой и неприступной.
–
Зато я сегодня здесь, малышка, и весь к твоим услугам. Хочешь потрогать моего
услужливого? Давай ручку…
О,
господи, этого я точно слышать не должна! Не могу! Я торопливо и бесшумно
спускаюсь вниз, стараясь сбежать от ранящих меня слов. Но они догоняют:
–
Ну, смелее, Викуль.
–
Жень, ты совсем охренел, ты что делаешь?! Я не хочу так! Да пошёл ты, козёл
озабоченный!
Я
ускоряюсь, потому что стук Викиных каблучков свидетельствует о том, что мы
скоро встретимся, и вряд ли я смогу внятно объяснить, что потеряла на
недостроенном этаже чужой дачи. Стремительно слетев со ступенек, я укрылась под
лестницей и, придерживая руками гулко стучащее сердце, наблюдаю, как злющая
красавица Вика промчалась в полуметре от меня, оставляя за собой долгий шлейф
нежного и слегка сладковатого аромата. Спустя полминуты яростный грохот её
набоек потонул в общем шуме веселья, доносившегося с первого этажа.
–
Вот же коза! – доносится сверху рычание-стон. Не злобное, а скорее, досадливое.