Голограмма погрузила нас в недра планеты, где под толщей спящей земли существовала целая цивилизация. Искусственные светила, медленно проплывающие по своду красноватого купола, а внутри — настоящий город, раскинувшийся бесконечными рядами пиков и шпилей. Повсюду летали кары, как те, что я уже видела здесь, но более мягкой формы, словно обтекаемые потоками воздуха. Где-то зеленели отдельно расположенные группы деревьев, и я даже рассмотрела пару маленьких, крошечных домиков с зеркальной черепицей, совсем обычных, будто крестьянских.
Недалеко от укрепленных форпостов земля разошлась, поднялись подвижные панели и оттуда стали вылетать космические корабли. Даже в таких масштабах можно было оценить их размеры. Каждый — фактически небольшая крепость, несущая на себе капсулы-переносчики.
— Мы стали посещать другие галактики в поиске нового жилья, солнца, плодородной почвы, живых организмов. Исследования занимали годы, а то и десятки лет, но не давали результатов. Все, что мы находили, было непригодным для нас. Чтобы обжить некоторые планеты, понадобились бы тысячелетия. Не было ни воды, ни ультрафиолета, зачастую обычного кислорода, только ядовитая смесь химических испарений.
Мимо нас проплывали корабли, кочуя из одной туманности в другую, и мы уже не видели исчезнувший в бескрайнем пространстве белый шарик Танаракса.
— Проведя десятилетия в поисках, такары возвращались домой, везя с собой только разочарование. Но когда приблизились к планете, радары зафиксировали мощный всплеск гамма- и бета-лучей, возникающих при сильном всплеске энергии или мозговой активности. Другими словами, на Танараксе что-то происходило, на сигнал никто не отвечал. Едва корабли вошли в атмосферу, как перед ними предстала картина гибели нашего дома. Форт-посты были разрушены до основания, их вообще больше не существовало, вместо них образовался кратер радиусом в несколько тысяч километров.
Теперь это видели и мы с Кихиро. Ребристая и неровная поверхность Танаракса исчезла, словно провалилась куда-то вниз, осталась только черная зияющая пропасть, из которой минутой позже вырвался столб огня, такой мощный, что мы инстинктивно прикрылись руками, защищаясь от ненастоящего жара.
— Они не просто уничтожили наш дом, там стало невозможно жить/они уничтожили саму жизнь. — Такар неподвижно стоял, не сводя глаз с изуродованной планеты, над которой промелькнули серебристые корабли и вниз посыпался дождь. Дождь, состоящий из длинных, как иглы, ракет. Каждая из них вонзалась острием в чудом сохранившуюся почву с потемневшим снегом или исчезала в жерле бушующего огня. И тут мы увидели ее, расползающуюся черноту, накрывающую все вокруг радиационным покрывалом. Я коснулась пальцами губ, сдерживая восклицание. Все повторялось, мы это уже видели. Скоро от белоснежной поверхности не осталось ничего, только чернота в окружении холодных звёзд и оранжево-зеленого тумана. Из самой ее глубины поднялись несколько такарских кораблей, направляясь мимо нас.