— Командир я, и мне решать.
Кариме втянул носом воздух, его глаза потемнели от ярости, но он удержал себя в руках.
— Остается открытым вопрос: как проникнуть к такарам? — Ворд присоединился-таки к обсуждению и кивнул на вражеский купол.
Действительно, вопрос оказался хорошим. Правильным. Снять их защиту не представлялось возможным, а другого пути я не видела.
— Мы убьем разведчиков. — Синеволосый махнул руками, приблизив к нам изображение пустыни и стана такаров.
— Разведчиков? — Мы переглянулись, так как слышали об этом впервые.
— Два раза в месяц они высылают своих разведчиков, — словно не замечая нашей растерянности, продолжал привратник, а мы наконец увидели их.
Край сферы поднялся, являя нашему взору окраину города. Не знаю, чего я ожидала, слушая рассказ синеволосого, но когда привратник показывал нам цель назначения, мы видели лишь саму цитадель на пустом фоне «голограммы». Но теперь перед нами лежал раскинувшийся город. И такого мы не ожидали: высокие, блестящие здания, покрытые стеклом и чем-то очень похожим на металл. Они переливались на солнце, отбрасывая тысячи бликов. По воздуху носились летательные штуковины вроде той, что рухнула на границе, но компактнее и более вытянутой формы.
— Что это? — услышала я удивленный голос Кихиро.
— Это их мир, — мрачно отозвался привратник, — полный железа и огня.
Картинка немного сместилась, а мужчина продолжил: — Они регулярно проверяют состояние почвы, берут пробы воды, следят за нами. Всюду расставлены датчики теплового слежения. Два раза в месяц две разведывательные капсулы вылетают и возвращаются с образцами почвы и того, что может уже на ней прорасти.
Из странного сказочного города и правда показались два летательных аппарата. Через некоторое время они оба вернулись и снова скрылись за куполом.
— Мы собьем их, перепрограммируем систему управления и вернемся вместо такаров. По моим подсчетам следующий патруль появится через сорок два часа, меньше чем через двое суток.
Даже ребенку сразу бы стало очевидно, что наше вторжение такары довольно быстро обнаружат и тогда убьют уже нас. Идея мне нравилась всё меньше, и кажется, Кариме оказался прав — это самоубийство.
— Нет, если будем действовать по плану, — отозвался на мои мысли привратник.