«Ааааааааааа!»
Женя подскочила в постели, всё ещё окружённая видениями из жуткого сна. Разноцветными кляксами кошмары подступали к кровати, пока глаза не привыкли к темноте… Мало-помалу вернулись привычные очертания комнаты, с потонувшими во мраке углами и силуэтами мебели.
«Приснится же всякое!».
Сон казался таким реальным, что от ужаса пересохло во рту. Евгения схватила из ниши у изголовья стакан с водой и выдула залпом. Отчётливо ловя каждый удар сердца. Биение в груди понемногу замедлилось, дыхание выровнялось.
«Нервы лечить надо!»
Темень стояла за окном. Только лучи фонаря с балкона проникали в комнату сквозь неподвижные полоски занавесей. Рассеивались пятнами, падая на пол и простенки. Безветренный мир, охваченный дрёмой, расслабленно погрузился в тишину.
«Всё останавливается, когда мы спим».
Странное чувство нереальности наяву. Женя отбросила покрывало, встала и босиком прошла на балкон, отдёрнув узкие занавески. Безмолвная ночь. Тёплый воздух, едва уловимо пахнущий пряностями…
Звёзды над Серендалом выглядели фантомными кругами. Затуманенные естественным атмосферным фильтром… Непривычно, но загадочно и красиво. Кольца, оборванные по краям спектра, тускло мерцали, как за чёрным пупырчатым оргстеклом.
Женя приблизилась к краю и прикоснулась к перилам. Неведомый материал, – то ли камень, то ли пластик, – приятно холодил пальцы. Вниз спускались выступы пирамиды и пропадали во тьме. Город вдали переливался огнями. Несколько светящихся точек отделились, пролетая под застывшими дугами поднебесных арок. Полуночные гондолы…
– Не спится? – на балкон вышел Талех.
Будущих супругов поселили в соседних комнатах с общим балконом. Если в этом и прятался джамранский потаённый смысл, то Женька чересчур утомилась от джаммовых намёков и аллегорий, чтобы его искать. Её просто всё устраивало…
Она обернулась.
– Тебе тоже?
– Я что-то слышал, – пояснил Талех, – сквозь сон. Кричали?
– Это я, – смущённо ответила Женя. – Мне снился кошмар.
Он стремительно пересёк балкон и остановился рядом, беспокойно разглядывая её. Ладонь командора легла на перила, чуть касаясь мизинцем Женькиной руки. В свете фонаря пальцы джамрану казались неестественно белыми и длинными. Хотя Евгения привыкла к его четырём фалангам, сейчас невольно вздрогнула… Он нахмурился, не сдержался и обнял её так, будто хотел согреть.