Шизик - страница 13

Шрифт
Интервал


– Какую ещё лодку, Лен? – Коновалов почему-то напрягся.

– Ну… какую-то лодку… он с пульта её запускал, а провода там у него запутались на коряге. Я мимо шла, он попросил постоять на берегу, подержать пульт, а сам разделся до трусов и воду полез. А холод был. Вода холодная. Начало мая было. Вот как он разделся, так я в него и влюбилась тогда… Теперь понимаю, что всё время это не любовь была, а имитация.

– Миша? Дружинин? Твой муж – Дружинин?

– Да… А ты его знаешь?

Удар! Выстрел! Молчание.

– Вы вытаскивали мою лодку. За корягу зацепилась наша общая жизнь с тобой, Лен, но вытащили её вы с Мишкой…

Жизнь и счастье Белкиной

Книга

Я закрыла книгу и ошарашено посмотрела по сторонам. Людей в вагоне почти не было. Интересно, сколько времени? Достав телефон и посмотрев на монитор, пришла в ужас. Выходит, я около шести часов ездила по кольцевой. Хорошо, что сегодня суббота, иначе на работу я бы сегодня не попала. Где я, интересно? Так, говорят, на «Парке культуры», ладно, до «Павелецкой» можно привести мысли в порядок.

Откуда этот Гвоздев знает мою жизнь? Так… Нужно вспоминать всё последовательно. Села я на «Проспекте Мира», до этого купив у лоточника эту книжку. Так… Книжку выбрала сама, никто не помогал. Автор Валерий Гвоздев, книга «Жизнь и счастье Белкиной». Так… Купила я понятно почему, я же Белкина, интересно стало, что за Белкина такая счастливая. Автора не знала и не слышала. Повертев сейчас в руках книжку, ничего подозрительного не обнаружила. Книжка и книжка, мягкий переплёт, не яркая, с фото автора сзади. Автор не молодой, но симпатичный мужчина. «Откуда ты знаешь всю мою жизнь?» – я смотрела на его фото. Так… «Павелецкая», нужно выходить.

На улице шёл дождь. Раскрыв зонт, я пошла на маршрутку. Странная книга. Она, по сути, была и не о Белкиной. То есть и о Елене Белкиной в том числе, но я была одной из множества героинь и героев, а называлась почему-то про меня. Большинство героев были мне даже не знакомы. Нет, все мои знакомые, друзья, мужчины были описаны досконально, но многие знакомые знакомых мне были неизвестны. Причем все знакомые были под своими реальными именами. Как он так точно мог всё описать. Это не могло быть совпадением. Как он мог знать мои мысли, ход мыслей? Мысли и поступки моих близких… Если всему верить, то я могла переосмыслить всю свою жизнь. Если знать, что именно таков ход мыслей был у моих близких, я бы изменила многие свои поступки. Я так многого не знала, если верить этой книге. Прямо книга жизни какая-то. Вышла на своей остановке. Дождь почти кончился, и я не стала раскрывать зонт, так и неся его незачехлённым в руке.