Чаплиц молчал, но голову не опустил и взгляда не отвел.
– Ладно, – вдруг снизошел главнокомандующий, – вижу, рвешься ты в дело. Отпускаю тебя, но после штурма – сразу ко мне.
– Так точно, ваша светлость, – радостно выпалил юноша.
– Подожди-ка, я набросаю пару слов Александру Васильевичу, а то ведь он может тебя и не принять, назад отправить.
Князь, не присаживаясь, написал записку и отдал ее офицеру.
– Ну вот теперь все. Иди с Богом, майор.
Чаплиц прибыл к Измаилу за два дня до штурма. Суворов при нем прочитал письмо Потемкина.
– Хорошо, – сказал он, – сегодня же парламентер доставит ультиматум в крепость. А вы, офицер, свободны.
Молодой человек молча протянул ему записку. Генерал не удивился.
– Так вы хотите участвовать в штурме?
– Буду счастлив, ваше превосходительство.
– Мне кажется, я вас где-то встречал, майор?
– Так точно, при Очакове. Я там был при штабе светлейшего князя.
– Вы из кавалерии? – Суворов указал на саблю, висящую на левом боку офицера.
– Так точно.
– Кавалерия у нас в резерве. Пехота пойдет на приступ. А как откроют ворота, то для всех найдется работа. Так что будете пока у меня при штабе.
Штурм начался 11 декабря в пять утра. В это время Чаплиц уже находился в окружении командующего. Было еще темно, редкий туман покрывал землю. Суворов мерил шагами пригорок и молчал. Со стороны крепости слышались крики, звуки орудийных и ружейных залпов. Молниями сверкали в ночи пушечные выстрелы.
Донесения начали поступать через час-полтора: «Вторая колонна взошла на вал!», «Первая колонна обошла палисад и дерется на территории крепости!», «Десант высадился на берег и теснит врага!», «Генерал Кутузов второй раз идет на штурм!»
Суворов кивал головой. Все идет по плану. Уже начало светать, когда пришло тревожное сообщение: «Четвертая колонна в тяжелом положении. Раскрылись Бендерские ворота, турки совершили вылазку и теснят казаков!»
Командующий среагировал моментально. Он обратился к бригадиру Вестфалену, командующему резервами:
– Дай-ка эскадрон и сотню охотников этому молодцу!
И указал на Чаплица.
– А тебе, майор, приказываю вылазку турецкую разбить, гнать до ворот, но в крепость не входить.
Офицер вскочил на коня.
– С Богом, – сказал ему Суворов, – скачи к своей славе, герой!
Татарская конница и янычары не ожидали атаки противника. Не все из них успевали повернуть коней и попадали под удары русских сабель. Бой был жестокий. Вылазку уничтожили почти полностью. Турецкую пехоту порубили, а из всадников лишь малая часть успела заскочить в закрывающиеся ворота.