В частности, по мысли Томаса Гоббса, государство возникло на основе общественного договора из естественного догосударственного состояния людей. Государство было учреждено по воле людей в целях обеспечения порядка и мира. В результате общественного договора на государя были перенесены права отдельных граждан, тем самым добровольно ограничивших свою свободу. Но на государя одновременно была возложена функция охраны мира и благоденствия. При всех различиях концепция общественного договора составляла суть интерпретации государства Гроцием, Спинозой, Локком и др. Одновременно в теории общественного договора получает развитие и основополагающий принцип правового государства: подчинение всех, включая само государство, власти закона.
Джону Локку и Шарлю Монтескье принадлежит приоритет в разработке теории разделения властей, принципы которой были сначала положены в основу устройства государственной власти в США, а затем и во многих других странах. Первый из них обосновал идею разделения властей как путь к обеспечению необходимого людям порядка, второй – как способ их защиты от анархии и от диктатуры. «Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, – пишет Монтескье в своем знаменитом труде «О духе законов», – необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга… Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет… Не будет свободы и в том случае, если судебная власть не отделена от власти законодательной и исполнительной. Все погибло бы, если бы в одном и том же лице или учреждении, составленном из сановников, из дворян или простых людей, были соединены три власти: власть создавать законы, власть приводить в исполнение постановления общегосударственного характера и власть судить преступления или тяжбы частных лиц» [52. С. 134–139].
Жан-Жак Руссо в своем главном сочинении «Об общественном договоре» разрабатывал учение о народном суверенитете как осуществлении общей воли. Он считал, что никакой парламент не может представлять народ, а поэтому каждый закон должен быть принят всем народом, т. е. плебисцитом. «Депутаты народа, – писал Руссо, – не являются и не могут являться его представителями; они лишь его уполномоченные; они ничего не могут постановлять окончательно. Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно сам, недействителен; это вообще не закон» [68. С. 222]. Избранники народа, по мысли Руссо, должны заниматься только исполнением законов, перед которыми все равны.