— Дочка, не стоит тебе здесь сидеть.
Продует. Давай остановлю. В карете согреешься, — уговаривал Джером,
но Энни качала головой.
— Упертая ты. И непонятно хорошо это
или плохо. Иногда хорошо, а бывает так, что и во вред.
Ближе к обеду потеплело. Энни больше
нравилось сидеть здесь, на козлах. Во-первых, открывался прекрасный
панорамный вид. Это совсем не то, что смотреть в небольшое окошко
кареты. Во-вторых, легкий ветерок, уже не холодный, как утром,
приятно обдувал щеки, развевал волосы. Воздух пах наступающей
весной, обещанием тепла. В-третьих, здесь не было Кристиана. А
в-четвертых, Джером вскоре с философских рассуждений о жизни
переключился на простые житейские байки, что нравилось Энни куда
больше.
Энни вздрогнула, когда в окошко
постучали. Джером натянул вожжи, и карета замедлила ход и
остановилась. Дверца приоткрылась, оттуда выскочил Кристиан.
— Эниана, вам еще не надоело что-то
доказывать?
— С чего вы это взяли? Я ничего
никому не доказываю. Мне здесь больше нравится.
— Уже пора обедать. Вы, вероятно,
проголодались.
— Совершенно нет.
— Ваша ворона по вас скучает. Она
отказывается от еды.
— Вы лжете, от еды Карга никогда не
отказывается.
— Ну как знаете. Мне главное —
довезти вас живой. А там бабушка вас все равно откормит.
— Зачем ты так, дочка? — снова укорил
ее Джером, как только карета тронулась. — Он заботится о тебе.
— Он заботится о себе. Ему просто
скучно. А Карга слушатель неблагодарный. Она с кем попало не
общается.
— Но есть-то ты хочешь?
Энни часто закивала головой и
сглотнула голодную слюну.
— Посмотри сзади, там корзинка есть.
Можешь брать все, что понравится.
Энни, улыбнувшись, заглянула в
корзинку и умилилась. В том, как все было сложено, чувствовалась
рука Ханны. Бутылку с вином Ханна вряд ли бы положила. Скорее
всего, это Тит постарался одарить новоиспеченного друга вином,
стащенным из хозяйского погреба.
— Дай-ка бутылочку сюда.
Энни протянула бутылку Джерому, тот
отхлебнул из горла, довольно крякнул и отер рукавом усы.
— Вкусное в ваших краях вино.
— У нас все вкусное, — ответила она,
уплетая вареную куриную ножку.
Вдруг на нос ее что-то капнуло. Энни
подняла лицо вверх, и на щеки упало сразу несколько тяжелых
капель.
— Дождь начинается, — буднично
произнес Джером.
— Но на небе ни облачка, — Энни с
удивлением всматривалась в безукоризненно синее небо со слепящим
солнцем, только на западе, ближе к горизонту собирались сероватые
облака.