– Не-не. Поддерживаем отечественного производителя. Кизлярский есть?
– Да.
– Во… по сто… лимон и по кофейку. Ты будешь что? – Стас обратился к Славику.
– Нет.
– Хорошо, – девушка ушла.
– Ну, брат, рассказывай. Где ты, как? Живешь с Вероникой? Детей еще нет? Как там Жанка?
– У меня все так же. Мы с тобой два года не виделись, и ничего не изменилось. Вероника в командировках, Жанна тут командует. Дети… Да как-то не до этого.
– Ты меня удивляешь. До чего, до этого? У меня третий намечается, а ты все «не до этого». А чего Жанна не ездит или ты?
– У Жанны ребенок, а я… да ну, мне не доверяют.
Принесли коньяк. Стас поднял фужер, чокнулся с Потаповым и опрокинул залпом все содержимое. Крякнул от удовольствия. Славик слегка пригубил.
– Ну а ты как. Вижу в шоколаде. Как там бизнес?
– Да что бизнес, мелочи, – Стас протянул удостоверение. «Советник Председателя правительства РФ», – так что растем. Хлопотно, конечно, перелеты, переезды, но статус, старик…
Стас рассказывал о своем новом назначении, важности своей работы.
– Комунарус… – подытожил Славик яркую деятельность своего однокашника.
– В смысле, коммунар? При чем тут коммунар? – Стас выпрямился и помахал девушке рукой. – повторите, пожалуйста.
– Помнишь, «Кому на Руси жить хорошо»? Вот таким, комунарусам, спиногрызам…
– Это ты сейчас, типа, оскорбил? – Стас опрокинул принесенный фужер.
– Констатирую. А тебе за рулем это мешать не будет, – Славик показал на пустой фужер.
– Мне? Не будет, – Стас всем телом облокотился на столик и придвинулся к Потапову, – завидуешь? А тебе кто мешает? Ты же на курсе в отличниках ходил, спроси сейчас дифференциальный закон Ома, ты ж ответишь… а я? не-а. Москвич, по общагам, клоповникам не терся, от ментов не убегал, в обезьянниках не сидел. Все на блюдечке, то мама, дай бог ей здоровья: «Славик, деточка, шапку надень». То Вероника: «Славик, деточка, вот тебе фирма, работай, а сама буду по командировкам мотаться, а что б скучно не было, Жанночка подменит». А девчонкам из провинции легко было здесь пробиваться? И кому же плохо живется? Детей не хочешь, чтобы внимания не лишили? А Веронику это устраивает? Бабе тридцать два года. Ты зачем живешь, Слава?! Деточка?! Вечно не понятый гений! И не поймут, потому, что сам ни хрена не знаешь, что хочешь!…
– Да иди ты! – Славик встал, вытащил из кармана украденную тысячу и положил на стол.