Из соседских дверей раздалось скорбное «угу», которое можно было бы расценить, как «о боже» или «почему я еще не умер».
– А мне, вы думаете, в самый раз? – Игорь сделал попытку еще раз закрыть дверь. Вероника Борисовна была на страже.
– Игорек? – она приблизилась ближе, барабаня карандашиком по животу Игоря, понизив голос и немного напустив таинственности, как будто хочет открыть точное месторасположение Янтарной комнаты, – одна моя знакомая ищет кота, ну вы понимаете… как ваш.
– Нет, не понимаю.
– Вы меня удивляете, Игорь. У неё кошка, у вас кот… понимаете?
– Теперь понимаю. И что?
– Она такая интересная, немного худовата, но все при ней, преподаватель английского языка, вы знаете, как это востребовано.
– Кошка? Они уже и английский преподают?
– Да какая кошка? Её зовут… Анжелика Дмитриевна, – Вероника Борисовна так произнесла её имя, что казалось, хотела всю жизнь называться именно Анжеликой, – отчество, как у вас, правда интересно? Незамужняя…
Игорь пожал плечами и хотел сделать еще одну попытку закрыть дверь, но в дверях показался Тихон, выйдя, видимо, на слово «кошка», проверить о ком идет речь.
– Вот Тиша! Какая прелесть! – Вероника Борисовна брезгливо убрала подальше ногу, чтобы кот её не задел.
Игорь улучшив момент загреб кота ногой назад в дом и захлопнул дверь.
– Так что сказать Анжелике Дмитриевне?! – опомнилась соседка, крича в щелку между косяком и дверью.
– Хорошо, хорошо! Пусть приносит! – кричал Игорь, теряя последнее терпение.
Когда он оторвал взгляд от потолка, ища там спасения, сидя на полу, в упор на Игоря смотрел Тихон.
– Что?! Вы мне пожрать дадите?
Игорь переступил через кота и пошел на кухню есть свой искореженный омлет.
Тихон, поняв намек, удалился, выставив свой роскошный хвост будто парус.
Под утро Игорь Дмитриевич совершенно исстрадался. Ему снилась Вероника Борисовна вместе с Анжеликой Дмитриевной гонящиеся за ним, а он, стараясь изо всех сил бежать – еле-еле продвигался и делать это было чрезвычайно трудно, как будто бежишь в воде. Вероника Борисовна бежала с клетчатой сумкой «мечта оккупанта» и что-то оттуда вытаскивала, выкрикивала и при этом объявляла, сколько букв содержится в слове. Анжелика Дмитриевна, точь-в-точь была, как и её подруга, только кричала по-английски, но, почему-то слышались немецкие слова: «Хальт» и «Эншульдиген зи, битте». Когда они его догнали, прижали к стене, и Анжелика Дмитриевна большущими грудями уперлась в лицо Игоря Дмитриевича. Он стал задыхаться, от чего проснулся потный и испуганный. На груди мирно спал Тихон. Проснувшись от ворочанья хозяина, кот спрыгнул на пол, сладко потянулся, зевнул и, выставив вверх свой пушистый хвост, не спеша вышел из комнаты.