Сашка любит иногда строить из себя паиньку – есть у него такая слабость. Поэтому наивная бабка никогда и ни за что его не ругает, принимая, видимо, его кривляния за чистую монету. Мы со Светкой видели, как он потом рисовался перед мальчишками в дальнем углу двора, а они с разных сторон рассматривали его дурацкую прическу и, конечно, завидовали. Ясное дело, им-то родители ни за что бы не разрешили сделать такое на своей голове! А вот Сашке все можно, потому что отца его постоянно нет дома – он часто ездит на «вахту»; а мать вообще не обращает на него никакого внимания, и он часто ходит в грязной и рваной одежде. Не помню, чтобы Иноземцев когда-нибудь спешил домой с улицы: знает, что ждать его там особо некому. И многие в нашем дворе ему поэтому завидуют, думая, что жизнь у Сашки сладкая и вольная: что хочет, то и делает. Правда, моя мама думает иначе и называет его «бедным мальчиком», а его мать «легкомысленной женщиной».
Ну, не знаю, бедный он или нет, а нам со Светкой часто от него достается, и мы его терпеть не можем. Потому-то мы и вылили вчера на Сашкину «ирокезскую» прическу целый бидон горячей воды, как только он вышел из какой-то квартиры на втором этаже. Примерно за час до этого мы с подружкой увидели с балкона, что Иноземцев направляется к нашему подъезду, и сразу же побежали посмотреть, к кому это он идет в гости. Но не успели ничего понять, как услышали: хлопнула дверь внизу, под нами. Я сразу предложила подружке план мести: окатить этого хулигана погорячее, когда он покажется на лестничной площадке! Ждать пришлось довольно долго: Сашка не торопился уходить из гостей. Пришлось несколько раз менять воду в бидоне, а то она остывала. Наконец, опять открылась дверь, Иноземцев сказал кому-то: «До свидания!», и замок внизу щелкнул. Сашка подошел к лестничному пролету, и его «панковская» голова оказалась прямо под нами. И мы тут же опрокинули бидон! Слышали бы вы, как Иноземцев заорал от ужаса! А уж как кинулся бежать вниз по лестнице – любо-дорого было посмотреть! Водичка у нас была ничего себе – не кипяток, конечно (мы ж не звери!), но и не прохладный душ. Мы со Светкой дико захохотали. Эхо заметалось по подъезду, и кругом пооткрывались двери, и люди спрашивали друг у друга, что случилось.
Пришлось быстро нырять ко мне домой, пока не застукали. Мы со Светкой быстренько закрыли дверь квартиры и продолжали смеяться – не могли остановиться до тех пор, пока из глаз не потекли слезы. Но тут… раздался звонок в дверь и громкий голос Марьи Степановны сказал в коридоре: