поэмы криминальной хроники - страница 5

Шрифт
Интервал
чтоб защитить свое и уберечь твое пространство
мне не стать другим но в этом трепетном стиле
распрощаюсь с тобой и вернусь в свое самозванство
позабыв между строф о суровом зубастом зоиле
у бога выменяв уменье исповедоваться в строчках
став невидимкой тенью на стене немного психопатом
проезжим заплутавшим в позабытых адресах
я плох в ипостаси героя товарища старшего брата
правоведа и библиомана любителя модного ретро
но зато если быть до конца откровенным
по ночам я действительно слышу мелодию ветра
но навеки останусь для этого камня чужим
только прошлое заботит слух золотого мальчика
лишь зима определит порог его беспечности
в этюднике плохого рисовальщика
его дым – и тот стремится к вящей бесконечности
кому как не мне отдать сполна тебе должное
кому как не мне сесть в полуденный поезд
всю дорогу считая столбы и смеясь невозможному
путешествовать мимо покинутых траурных мест
2007

деда

в 19 году
ему семнадцать лет.
в моем роду
он самый древний дед.
на чахлой кобылке
с трофейным наганом
лицо без ухмылки
из своего кармана
слов не тянет
там табак да крошки
днем делом занят
вечерком на гармошке
мальчиков забавит
те отвечают лаской
деревенщина домовит
куркулек пшено в каску
сыплет с горкой
а крови не боится
закусит коркой
и не снятся лица
мертвых братиков
и смерть работа
по воде кругов
без счета.
когда он умер
я еще не был
и не стал пионер
но знак носил
и говорили матери:
«так похож на Ленина!»
мне было три
и снилась целина
ветер по траве
тела распятые
трубил на трубе
ставил запятые
своего соседа
дружка финал
один и что ж
деда, деда!
и я бы резал
дайте нож.
2007

королева умирает

кире нейман

вечность – в подарок

холстам и маслу прочим артефактам
столь трепетно возлюбленным иными
праздными гуляками с монмартра
заполнившим стаканы зимним солнцем
залившим в позолоченные рамы вечность
в прощальной судороге кусающих распятье
она предпочитала менуэты с манекеном
оскалы псов из длинных сновидений
казались ей предвестниками пресной муки
а боль не больше чем органом Иоганна
ведь музыка рождает только звуки
поклоны скорби не подвластны уху
но – объяв сетчатку в абсолюте
проложенным последует маршрутом
немому богу указав на дверь
свою судьбу загнав в пространство
меж четырех морей поправших камни
размазывая по картону экскременты
кровь и слезы ладонью ласковой
прощенья не даруя царствие приблизив
с колен крича воздевши к небу длани
Следующая страница