– Екатерина Николаевна, Вы любите секреты?
– Только свои, – чуть улыбнувшись и почему-то совсем не удивившись, ответила она.
– Я предлагаю создать маленький безобидный секрет, – он шептал ей прямо в ухо, чуть касаясь волос губами, и от этого почти неощущаемого прикосновения у нее кружилась голова.
– Безобидный? – Екатерина Николаевна не подняла головы от мужского плеча, лишь чуть шевельнулась, – безобидные секреты были только в детстве, когда мы закапывали в землю цветные стеклышки….
– Давайте вспомним детство….
Теперь Екатерина Николаевна все-таки оторвалась от его плеча и рассмеялась:
– Мы пойдем закапывать стеклышко?
– Нет, – Даниил Федорович ласковым движением притянул ее голову снова к своему плечу, и она послушно приникла к нему, – нет, – повторил он, – копать не будем, мы вспомним, что молоды, и забудем, что мы учителя, мы будем звать друг друга на «ты» и по имени, когда мы одни. Договорились?
Екатерина Николаевна улыбнулась. Ей показалось, что это действительно безобидный секрет. На «ты» и по имени, когда они одни… почему бы и нет? Маленький секрет для двоих.
– Даниил – красивое имя, но мне не нравится сокращенное «Данька», – чуть виновато пробормотала она.
– А ты придумай, как нравится, – прошептал мужчина, – называй меня так, как будто ты просто думаешь обо мне перед сном….
Его слова были немного двусмысленными, немного чересчур свободными, как будто намекающие на что-то, но она же была во сне….
– Мне нравится Дэнни, – почему-то ей действительно нравилось называть его так, – потому что ты не похож на Данилу, ты похож на Даниеля.
На этих словах музыка стихла, и мир снова вернулся в привычные очертания. Даниил Федорович, улыбнувшись какой-то совсем незнакомой улыбкой, посмотрел Екатерине Николаевне в глаза и, не проронив ни слова, проводил ее до столика. Там, чуть поклонившись, как будто благодаря за танец, произнес чуть слышно, одними губами:
– Так мы договорились?
И она ответила послушно, заворожено глядя на него:
– Да, договорились.
А через несколько минут он смеялся, пил и танцевал с другими. Он что-то говорил им во время танца, чуть склонив голову и глядя им прямо в глаза, а Екатерина Николаевна, наблюдая за ним, чуть удивлено прислушивалась к своему стучащему сердцу – ревность? «Господи, помоги мне, – думала она, – мне уже тридцать лет, а я веду себя как студентка-первокурсница. Это же просто смешно…»…