Где же мои крошки? Где их аппетитная мамаша. Я опоздал тогда на охоту, надо её продолжить. Столько дичи. Муж уехал на войну, а мы повоюем дома. Надо взять их поодиночке, на всех трех зараз меня уже не хватит. Я уже не так молод как прежде. Но я по-прежнему красив и неотразим.
Он поехал в особняк Неубей-Семишкурных. Он просил принять его. Ужасное известие, все уехали и неизвестно когда будут.
Куда отбыли хозяйки? Ах, не велели говорить. Но я же друг семьи, я лучший друг семьи. Вот кстати у меня тут рубль, возьми голубчик, ты хороший слуга, молодец. Куда, говоришь, хозяйки уехали. Ах, не знаешь! Ах, ты мерзавец, меня не велено принимать. Да я тебя… Был бы ты моим крепостным. Зря отменили, зря.
Отвратительный Кабыздох-Охтинский уехал так и ничего не добившись. Старый развратник пылал гневом. Небо над Петербургом хмурилось. Пронеслась карета, знакомая рука махнула платком, о какое знакомое движение. Неужели она, она Елизавета?!
Но позвольте, я же её оставил в лесу? Тут какая-то ошибка.
Он вернулся в особняк Неубей-Семишкурных. Он смирил гордыню.
– А если я тебе два рубля дам, братец.
– Свою любимую хозяйку я и за десять рублей не предам, барин!!!
Сговорились, наконец, на пятнадцати рублях ассигнациями. Иуда из дворовых выдал местоположение графини Елизаветы. Жди теперь Елизавета скорого привета от своего питерского знакомца. Он едет. Он непременно едет и соблазнит и мать и дочерей. Теперь он будет жесток и неумолим.
А тем временем.
Котик вернулся с прогулки. Но в доме его новых хозяев не до него. Суматоха, вернулись из леса девки без своей хозяйки, забыли в лесу барыню.
Где вы её оставили, почему не поискали?!
Кучер Опанас надевает сапоги и берет ружье. Девочки лисички, Танечка и Олечка, пойдут с ним. Они будут искать до темноты, всю ночь напролет будут искать. Уже послали в город за полицией. Уже решили дать знать местной колдунье. Кто её ведает эту Акулину, говорят последнее время помягчала, но лишняя зарука совсем не лишняя. Вдруг тут не без колдовства?
И соседей, новоделов этих, князей Коровинских побеспокоить. Морщится старик хозяин, но делать нечего. Доченька моя, Лиза! Только успел порадоваться и снова этот лес проклятый. Земляника, будь она проклята. И остывает чай с земляничным вареньем. И плачут девушки на кухне. Такая барыня добрая, только приехала и уже убили и опять съели. Не иначе медведи.