Она не знала, сколько прошло минут, когда программа выдала сообщение о том, что ее работа завершена. Алла внимательно просмотрела полученные результаты, проверила основные параметры и приступила к построению диаграммы, которая была нужна Хенриксену. Когда на экране возник красочный график с острыми краями ломаных кривых, девушка несколько минут смотрела на него, не решаясь сказать о том, что уже справилась с расчетами. С помощью клавиатуры она поворачивала объемное голографическое нагромождение фигур то в одну сторону, то в другую, делая вид, что осматривает их со всех сторон.
– Вы закончили? – услышала она над собой ровный безразличный голос охранника, когда собиралась развернуть диаграмму в восьмой раз.
Алла изменила внешний вид диаграммы, повернулась и подняла к нему голову. Серые глаза смотрели на нее все так же жестко. Она подавила в себе малодушное желание сказать, что ей надо еще кое-что проверить, и в тон ему ответила:
– Да, я готова.
Охранник небрежно подозвал Хенриксена. Наверно, собаку он позвал бы тем же жестом.
Ученый мгновенно сорвался с места и быстро подошел к Алле. Мельком взглянув на экран, он наклонился к клавиатуре. Его худые пальцы прошлись по кнопкам, как по клавишам рояля, создав неповторимую комбинацию не звуков, но знаков. Он набрал сложный пароль так быстро, что Алла не смогла различить даже первую кнопку. К тому же он привычно загородился от нее плечом.
Через несколько секунд построенный Аллой график уже красовался на большом экране. Хенриксен немедленно поспешил к нему. Пользуясь правом автора, Алла встала со своего стула и тоже подошла. Охранник двинулся за ней.
Прищурив глаза и чуть шевеля губами, Хенриксен вглядывался в нагромождение на экране теперь уже разноцветных кубов, тоже поворачивая их вокруг своей оси, словно оценивал покупку в магазине. Удовлетворенно кивнув головой, он нажал несколько кнопок на громоздком пульте управления своего сверхмощного компьютера, соединенного в одном теле с каким-то сложным прибором. Перед ним немедленно высветились голографические контуры расчетов, проведенных Аллой.
Хенриксен напряженно всматривался в них, как школьный учитель, горящий желанием отыскать ошибку в неожиданно хорошей работе нерадивого ученика. Он весь ушел в созерцание цифр. Алла даже успела заскучать, когда он неожиданно повернулся к ней и сказал: