Что он пытается доказать? И кому?
Отчего-то меня взбесила эта ситуация. Стало даже страшно… что я могу потерять его. В том смысле, что больше не увижу его голубые глаза и дерзкую улыбку. О, Боже, что же со мной происходит? Видимо, хорошо головой приложилась!
– Не привык жаловаться. Тем более женщинам.
– Ну и дурак, – заключила я и сняла с него наручники. – Но, если вздумаешь бежать, открою огонь. Ясно?
– Так точно, мисс, – кивнул Леон.
Потом я слазила в машину за аптечкой и, опустившись на колени перед ним, принялась обрабатывать разбитую бровь перекисью водорода. Он поморщился.
– Терпи, – велела я и решила приободрить его. – Я однажды пулю словила, вот тогда было действительно больно.
– А в меня дважды стреляли, – сказал Леон и скривился, когда я в очередной раз прикоснулась смоченной в перекиси ваткой к его брови.
Я промолчала, продолжая обрабатывать рану. Какое мне дело до его ранений?
– А ты красивая, блондиночка, – прошептал он, чем ввел меня в ступор. – Как тебя зовут?
– Мэри, – еле слышно проговорила я, неотрывно смотря в его светлые глаза.
Ощутила, как прошлась по моей ноге крепкая ладонь, но не перестала вытирать кровь с его лица. Сглотнула слюну, чувствуя, как внизу живота потянуло.
Я совершенно не понимала свое тело, которое отзывалось дрожью на прикосновения незнакомого парня. Это было что-то запредельное, выше моего понимания.
– Эй, голубки, я вам не мешаю, нет?! – раздался голос Энтони из машины.
И тут я будто очнулась. Быстренько заклеила рану пластырем и прокашлялась, приводя дыхание в порядок. Отстранилась от Леона, который сидел смирно.
– Придурок! Заткнись лучше там! – возмутился он, повернув голову в сторону друга.
Встать Леон мне не позволил. Обхватил за талию, притянул к себе, зарылся пальцами в волосы, вызывая дрожь во всем теле. А потом его губы слегка коснулись моих. Я будто этого только и ждала… закрыла глаза и замерла, упиваясь невинным прикосновением. Что творилось в голове – не знала, да и не хотела знать. Было плевать на все. И на то, что я сотрудник полиции, и на то, что парень, целующий меня, преступник, которого я должна доставить в участок. Был только он и я. И больше ничего вокруг. Никогда еще со мной не случалось ничего подобного, и это безумно возбуждало.
Между тем, Леон продолжал медленно дегустировать мой рот, то посасывая нижнюю губу, то скользя языком по губам. Я уже слегка осмелела и уже сама готова была отдаться ему прямо здесь, поэтому ответила на поцелуй. Язык Леона скользнул глубже, вынудив меня теснее прижаться к его груди. Дыхание сбилось, стало прерывистым, тяжелым. Голова закружилась, я расслабилась, отдаваясь в объятия дурмана.