– Изуш, посмотри на меня, – произнёс Иштен. – Зачем ты, всё это сделал? Что тобой двигало?
Подросток, без какого либо смущения и даже с едва заметной усмешкой уставился на священника и изрёк:
– Не знаю, интересно всё это было, весело. Разве для таких вещей нужны причины?
– Изуш, ты можешь спокойно рассказать, о том, что тебя тревожит. Можешь рассказать что тебя беспокоит? Здесь все люди, которые тебе хотят помочь. Зачем тебе всё это? Разве ты не знаешь, что твои поступки – это грех? Ты же исправно посещаешь мои проповеди, и ты прекрасно знаешь, где добро, а где зло. Я стараюсь об этом доходчиво рассказать. Вспомни истории про Иова, Содом…
– Знаю, но я уже сказал, что мне просто было интересно, – перебил священника Изуш, – Может быть, я хотел попробовать, что такое грех, и я вам так скажу: то, что я почувствовал, мне вполне понравилось.
– Человеку необходимо себя ограничивать, он не должен так стремительно саморазрушаться. Его низменные желания уничтожают душу. Человек перестаёт быть человеком.
– Плевать я хотел на душу! – крикнул Изуш. После этих слов на мальчика незамедлительно обрушился подзатыльник от отца.
– Прекратите! Побойтесь Бога, не хватало ещё насилия в божьем доме! – строго сказал мужчине Иштен.
Мужчина покраснел и промямлил:
– Простите, падре. Но я с ним то, сорванцом то, больше никак не получается.
После этих слов Изуш улыбнулся и сказал:
– Да перед кем ты, отец, извиняешься? Ты что его боишься? Это же старый дед, ты сильней его, ты не должен перед ним трепетать. Он только и может трепаться о Боге, не понимая, что человек уже давно не человек, которым создал, так называемый владыка!
– Заткнись, гадёныш! Вот мы придём домой я тебе такую трёпку задам! – прошипел побагровевший от гнева отец.
Мать в течение этой сцены лишь тихо всхлипывала и хранила молчание. Иштен обратился к отцу:
– Значит так, вот как мы поступим: вы оставите мне мальчика на месяц, на временное духовное воспитание, а я постараюсь помочь ему разобраться в моральных вопросах. Пусть поживёт у меня. Вы же можете навещать его в любое время, когда захотите. О его содержании не беспокойтесь, бюджет храма выдержит ещё одного едока, тем более он будет помогать по хозяйству.
Пока говорил пастор, на лице у Изуша не дрогнул ни один мускул, создавалось впечатление, того, что ему абсолютно всё равно останется он здесь, или уйдёт домой с родителями. Чета Марьтиров не стала спорить с Иштеном, и решила, что для мальчика так будет лучше. Они попрощались, поблагодарив пастора, и вышли из его кабинета. Как только родители скрылись, мальчик обратился к священнику: