- Ни за что! – моментально перебил
меня Харт высоким голосом, – Хочешь, чтобы меня на войне убили? Или
сам хотел убить?! А?! Чего глазки забегали?!
- Ты дурак, – ответил я спокойно, –
Ты даже не дурак, ты двойной дурак! Или тройной! Если бы я хотел
тебя убить, ты бы уже давно был разлагающимся трупом! Ты думаешь,
мне трудно синтезировать в твоей крови яд? Пустяки! Вот, к примеру,
сейчас в твоей правой ноге я создам одно вещество… неважно какое,
ты всё равно не поймёшь. Но тебе будет больно!
Братец вскрикнул и схватился за
ногу.
- Понимаешь? – продолжал я, – а ведь
это мог быть и яд! Не дёргайся, сейчас всё уберу. Вот так. Что ты
кривишься, уже ничего не болит! Так вот, я тебе вторично предлагаю
оставить сестру в покое, она это заслужила. Пусть будет счастлива.
А ты… иди-ка ты и вправду на войну! Я тебя так заколдую, что ни
меч, ни стрела не возьмут! Ни копьё, ни алебарда! А если, каким-то
нелепым образом, тебя всё же ранят или убьют, заверяю, что я тебя
оживлю и вылечу. Я в тебя встрою особый сигнал, который мне
позволит узнать, что с тобой стряслась беда. И ты сможешь воевать,
не опасаясь за свою жизнь и здоровье. Отважно и героически.
Отважнее всех остальных и героичнее прочих. Так, что слава о твоих
подвигах разнесётся по всей стране. Обещаю!
- Я тебе не верю! – выкрикнул Харт
заполошно, – ты всё врёшь! Ты всегда врал! Ты специально мне
вредишь!
- С ума сошёл? – удивился я, – Когда
это я нанёс тебе вред?
- А кто мастерскую сестры напротив
моей мастерской поставил? – оскалился братец, – Не ты? Я бы не
разорился, я бы до сих пор жил припеваючи, если бы ты не притащил
эту дрянь обратно к нам в город!
- Врёшь, – спокойно ответил я, – Сам
себе врёшь! Твоя мастерская и без меня доживала последние деньки.
Только без сестры ты бы пошёл побираться по дворам, а с сестрой
стал жить хорошо. Гораздо лучше, чем без сестры.
- Неправда! – отчаянно выкрикнул
Харт, – Без сестры меня называли «господин Харт», а когда вернулась
сестра, меня за спиной стали называть «сестринский приживальщик»!
Тебе бы такое понравилось?!
- Я не стал бы допускать, чтобы был
повод назвать меня приживальщиком, – миролюбиво ответил я, – Я бы
взялся за какое-то ремесло и старался бы делать его хорошо. И тогда
меня называли бы не «приживальщиком», а, к примеру,
краснодеревщиком или мукомолом. Или ещё как-либо, уважительно. Если
ты не хочешь, чтобы о тебе так отзывались – соглашайся на моё
предложение, иди на войну. Заслужи уважение. Заслужи титул. И тогда
тебя никто не посмеет назвать иначе, чем «господин барон».
Понимаешь? Не посмеет!