Через четверть часа я вернулся к
трактиру и с удовлетворением заметил, что Бергент уже ожидает меня
недалеко от входа. Вполне трезвый и собранный. Хорошо. Пока мы шли
к бойцовым площадкам я его инструктировал:
- Называть меня будешь Руфусом.
Господином Руфусом из Торпы. Гм, нет, пожалуй, этого недостаточно.
Значит, бароном Руфусом фон Бастоном, начальником одного из отрядов
городской стражи в Торпе. Как думаешь? Достаточно, для знакомства с
этим… Семьюнеллом?
- Разве можно называться чужим
именем? – тихо и как-то пугливо спросил меня Бергент.
- Для хорошего дела – можно! Меня
интересует, достаточно ли такого титула?
- Думаю… да. Не то, что он примет
вас за человека своего круга, но до знакомства… снизойдёт, как я
думаю.
- Отлично! – обрадовался я, – То,
что доктор прописал!
- Какой доктор? – не понял
Бергент.
- Неважно, какой доктор! Главное,
чтобы Семьюнелл согласился познакомиться, и в то же время считал
меня ниже себя по рейтингу! То есть, таким человеком, уступить
которому – это уронить достоинство. Ты в собаках хорошо
разбираешься?
- Вообще не разбираюсь! – признался
Бергент, – Но у меня на бойцовых площадках есть один знакомый,
который мне непременно поможет.
- Привыкай обращаться ко мне
«господин барон» или «ваше сиятельство», – посоветовал ему я, –
чтобы потом промашки не случилось.
- Хорошо... ваше сиятельство,
господин барон! Только, прошу прощения, не поверит его сиятельство
Семьюнелл, что вы благородного звания!
Сам знаю, не дурак. Не
соответствовала моя скромная одежда заявленному титулу. Впрочем,
это поправимо. Надо только найти укромное местечко.
Тем временем, мы вышли из центра
города на окраину, в противоположную от моря сторону. Крепкие
каменные дома сменились жалкими деревянными хибарами, половина из
которых покосилась. Мощёные улицы кончились. Вокруг были грязь и
нищета. Худые огородики, на которых копошились женщины, тоже
выглядели запущенными и неухоженными, возможно из-за покосившихся,
некрашеных заборов.
Вначале я почувствовал запах. Пахло
сложным букетом псины и крови. Затем я услышал лай, рычание, визг,
скулёж… Возникло ощущение, что огромная стая собак не может
поделить добычу. Но, нет, когда мы вышли к бойцовым площадкам,
оказалось, что там идеальный порядок.
Площадки представляли собой
просторные ямы, вырытые в земле, тщательно выровненные и
утоптанные. Глубина их составляла примерно рост человека.
Дополнительно, по краю площадок, тянулся довольно высокий забор,
выступавший выше уровня земли по грудь. С противоположных краёв в
ямы были прокопаны пандусы, и сделаны ворота в заборе. Очевидно,
через них впускали собак.