- Не ваше дело, друг он мне или нет!
Оставьте его! Я приказываю! Если понадобится, я сам его допрошу! Я
главный судья этого города!
- Уже нет! – расхохотался я ему в
лицо, – Вы уже не судья, забыли? Поэтому допрошу его я. Или тот,
кому я доверю это сделать. А у вас всего неделя, чтобы убраться. И
не смердеть в этом, слишком чистом для вас, городе!
Я за шкирку подтащил мерзавца к
карете и зашвырнул внутрь. Потом туда же взгромоздились и мы с
Бергентом. Карета тронулась. Как только мы выехали за ворота, я
высунулся в окошко и приказал кучеру:
- Двадцать кругов вокруг городской
площади! А, если мы не остановим, то и дальше ездить кругами!
Потом повернулся к Бергенту:
- Прошу тебя, друг мой, дать мне
записку графа. Я хочу убедиться, что всё в порядке, пока граф до
конца не очухался!
Бергент протянул мне записку и
зажженный фонарь. Я впился взглядом в строки. Блестяще! Скромно и с
достоинством Семьюнелл фон Бартажи уведомлял его величество, что в
силу семейных обстоятельств вынужден немедленно покинуть не только
город Конт, но и вообще королевство Касотосто. Эти удручающие
обстоятельства не дают ему возможности исполнять должность главного
судьи города Конт, и граф почтительнейше умоляет его величество
немедленно освободить его от этой должности. Прямо в тот же день,
как его величество получит настоящее прошение. Граф клянётся, что
не передумает и не возьмёт свою нижайшую просьбу обратно.
- Великолепно! – похвалил я
Бергента, – Теперь прошу вернуть мою записку, про шпиона.
- А её нет! – ухмыльнулся
Бергент.
- Как, нет? – не понял я, – Я же её
подписывал!
- Вот, что вы подписывали! –
протянул Бергент мне бумагу.
Я раскрыл её и прочитал: «Считаю
графа Семьюнелла фон Бартажи негодяем, тупицей и ослом. Считаю, что
он не достоин, не только быть главным судьёй в городе Конт, но и
вообще не имеет права топтать землю королевства Касотосто. Готов
отвесить графу столько пинков, сколько ему потребуется, чтобы
навсегда убраться из этой страны. В чём и подписываюсь». И моя
подпись.
- Ты знаешь, что с тобой было бы,
если бы граф победил? – поднял я на Бергента ошеломлённый
взгляд.
- То же самое, что было бы, если бы
я написал то, о чём вы договаривались, – твёрдо ответил Бергент, –
Совершенно то же самое. Граф не простил бы. Никогда. Ни за что. И
меня ждали бы точно такие же муки. Ни на каплю меньше. Поэтому я
решил: раз уж самому, всё равно не отвертеться, так хоть графу
удовольствие испорчу!