Все это отчетливо слышно было на нашем советском берегу, а также часто слышны были дикие крики погромов и расправы эсэсовцев над еврейским населением. Германская агентура распространяла слухи о том, что Украина должна стать самостоятельной и что эту миссию выполнят только немцы, связанные с украинцами какими-то историческими узами родства.
Вопреки существующим международным правам немецкие военные власти в непосредственной близости от государственной границы устроили артиллерийский полигон и почти ежедневно с утра открывали бешеную учебную артиллерийскую канонаду с расчетом воздействия на психику населения. Германские самолеты систематически нарушали государственную границу – совершали это днем, нахально, на глазах у всех.
21. VI.41 года на закате большой немецкий бомбардировщик-наблюдатель в течение часа дефилировал по границе и явно вел наблюдение за передвижением войск на нашей территории. Напротив польского города Холм, или, как его немцы называли, Хелм, были сброшены листовки.
Как ко всему этому относились белорусы, поляки, евреи, украинцы? Надо отдать должную справедливость нашим белорусам, они всецело были лояльны к советской власти и немцев ненавидели всей душой, исключая, конечно, некоторых уродов.
Поляки без конца продолжали верить в возрождение Польши, жили этой надеждой, но в одинаковой степени ненавидели как нас, так и немцев.
Евреи были, безусловно, за советскую власть. Украинцы-националисты, эти законченные враги и предатели, всецело ориентировались на Германию и активно готовили удар в спину.
В общей сложности все население, как чувствительный барометр, пророчило приближение надвигающейся «грозной тучи». В своем кругу, а зачастую открыто и прямо, говорилось о войне, сушили сухари, за несколько дней до начала войны в магазинах не было уже ни килограмма соли. Некоторые и наши прикомандированные советские работники также проявили элементы растерянности и тревоги, на партсобраниях наблюдалась какая-то подавленность и постоянный страх за свои семьи. Зав. Домачевским районо втихую отправил жену, детей и имущество на родину, за эти действия он был привлечен к партийной ответственности. Надо сказать, что холостяки и вообще люди, не обремененные семьями, чувствовали себя на границе иначе, держались смело и независимо, и у них настроения были обратно противоположные.