- Зачем? – я подняла руку, подвернув край кимоно, позволив
зеленоватым каплям скатиться в чашу.
- Не звали?
- Не звали, но… мы мало знаем о вашем народе, - пена была
слишком светлой и ноздреватой. Будь гость иным, мне бы, пожалуй,
было бы стыдно.
Самую малость.
Все же чай мы покупали не лучшего качества.
- …о вас многое говорят. Но полагаю, не всему стоит верить?
Хельги крякнул.
А я долила горячей воды.
Не кипятка. Нет. Кипяток убивает остроту чая, делает его бледным
и высвобождает лишь горечь, которую вряд ли получится заесть.
- Не всему, госпожа Иоко… не всему… - он поерзал.
- А чему стоит? Говорят, ваш остров гибнет…
Он слегка наклонил голову.
- …и что вам пришлось покинуть его в поисках нового дома… и что
дом этот милостью императора был дарован…
- Милостью? – Хельги фыркнул. – Да этот узкоглазый карлик…
- Я не слышала этих слов, - я коснулась бубенцов на нитках, и те
зазвенели, отгоняя дурное.
- …запросил золото… и камни… и клыки морского зверя… он забрал
почти все, что у нас было за два островка, и представил это высшею
благодатью. Там до нас и птицы-то селиться брезговали!
Его возмущение было ярким и живым, а еще совершенно неподходящим
для такого спокойного дела, каковым была чайная церемония. И пусть
нынешняя – лишь жалкое подобие истинной, но все же…
Я подняла чашу-тяван и, оценив чай – полупрозрачный, правильного
золотистого оттенка, - подала ее Хельги. И он, вытащив из кармана
шелковый платок, обернул им ладонь. Все же не настолько чужд он
местных обычаев, как хочет показать…
- Еще говорят, что среди вас нет женщин…
- Мало, - уточнил Хельги, пригубив из чаши. Он прикрыл глаза,
смакуя чай. – Эх, меду бы сюда… и цвету липового, и еще моя матушка
выращивала травки… ваша правда, госпожа Иоко, наш островок был мал,
но любим, что ветрами, что морем… его берега меняли цвет.
Белым-белы зимой, что пена морская… это снег ложился на землю, и
дома укрывал толстенною шубой… и даже сосны, что вырастали
огромными, до самого неба… пусть море не примет меня, если лгу, и
те становились белыми. У моей матушки была шаль из козьего пуха,
легкая, как тот снег…
Он протер край чашки платком и вернул мне чашу.
- …весной остров становился красен. Сосны гудели, зазывая в
гости ветра, а из сараев выволакивали корабли. Женщины выходили
смотреть, как их красят, а парни варили краску из местных ракушек,
растирали камни… и выдували алый бисер, чтобы поднести той, которая
по сердцу придется. Ваша правда, женщин у нас мало… матушка моя
сказывала, что это из-за морской ведьмы… что она открыла остров
Бьярни Криворотому, с которым и пришли тьеринги. Слово сказала, и
поднялся остров из воды, встал посеред моря…