Зелень за пределами теплиц выглядела по-осеннему: пожелтевшая,
покрасневшая и лишь кое-где оставались зеленые просветы. А владения
профессора Майроуз на их фоне выглядели так, будто они находились
совсем в другой части мира, где царило исключительное лето. Эдакий
взрыв жизни посреди бескрайнего острова увядания. И когда я прошла
сквозь магический барьер, похожий на зеленоватую рябь, что был
вместо обычной двери, воздух мгновенно сменился с прохладного
осеннего, на сладковатый летний.
Я чихнула. Потом снова чихнула. И снова! Вот еще одна причина,
почему мне так не нравились занятия по травологии. Все дело в том,
что кроме обычных и… необычных растений, тут были ядовитые. А с
ядами у меня сложные отношения, что для фармага дар и проклятие
одновременно. Но вот надо было Майроуз именно шестицветный
губильник посадить возле входа?! Да, он красив, отчасти тем, что
напоминал радугу: каждый его лепесток имел свой оттенок и свои
ядовитые свойства – однако для меня его красота была сродни пытке.
И пока я не прошла этот цветастый уголок, нос то и дело щекотало.
Отпустило его лишь тогда, когда я вышла на тропу Виштерских
джунглей.
Это не шутка. В теплице были самые настоящие джунгли, которые
еще очень давно вырастил профессор Роштер Виштер. Белладонна… вот
за что так порой родители не любят своих детей, давая им такие
имена?
– Двери теплиц открыты для каждого ученика. Вам позволено
подробно изучать самые редкие виды и сорта! – донесся до меня
гневный тон профессора Майроуз, когда я добралась до «учебной
поляны», где еще находился огромный п-образный стол. – И никто!
Никогда! Слова вам против не скажет, если вы пробудете здесь всю
ночь, но!..
Она осеклась, когда из-за большого листа алоказии
крупноконевищной, похожего на гигантский, вытянутый лопух,
показалась я. Почти все ребята, кто стояли с поникшими,
растерянными или надменными лицами, тоже обратили на меня свои
взоры. Многие из них удивились. Некоторые просто отвернулись, будто
к ним прижужжала давно надоевшая муха. А кто-то улыбнулся.
Например, Юджи расплылся в счастливой улыбке, радуясь, что я
наконец-то появилась на занятиях, а Торбальт замахал рукой. Раст
тоже одарил меня улыбкой, да такой, что у меня мурашки по спине
пробежали – ничего доброго она не сулила. И только Дамиан отличился
– он не шевельнулся. Даже не посмотрел в мою сторону и, кажется,
совсем не слушал Майроуз, стеклянным взглядом взирая сквозь
профессора.