– Мр-мяу, – запрыгнул мне на колени Котя, когда я сидела на
кровати и смотрела на заправленную постель Несс.
Почти сутки я не выходила из своей комнаты. Даже чтобы поесть.
Даже чтобы открыть дверь и посмотреть, кто в нее стучится. Но
спустя день после случившегося, вечером голод все-таки дал о себе
знать, и я вспомнила о коробке с тортом. Однако когда открыла шкаф,
там меня ждал сюрприз. Вокруг коробки сидело три пятнистых мышки и
две из них активно пытались поднять картонную крышку. Но только на
них пролился луч света, как они тут же замерли и посмотрели на меня
глазами-бусинками.
– А ну кыш! Кыш! – закричала я или, скорее, захрипела, потому
что уже долго не разговаривала, а мыши с писком бросились
врассыпную.
Правда, кто из нас четверых испугался сильнее – хороший вопрос!
Когда вся эта троица кинулась в мою сторону, ибо бежать им из шкафа
было больше некуда, я тоже с визгом отпрыгнула, а кот… Кот
продолжал сидеть на кровати и наблюдать за этой вакханалией с
равнодушным видом. Осознав, что котовмешательства никакого не
планируется, и ни одно пятнистое, хвостатое и суетливое создание не
прыгнем мне на ноги или хуже – никто не окажется раздавленным, я
подскочила к двери и, распахнув ее, прижалась к стене, в надежде,
что мыши сообразят и выбегут сами. К счастью, они сообразили, а я
захлопнула дверь и с укором посмотрела на кота. А тот в ответ
посмотрел на меня и дернул ушами, мол, хозяйка, ты что-то от меня
хотела?
– Охотник, блин, – выругалась я и почувствовала, как подаренная
грызунами мимолетная бодрость снова куда-то утекла.
Зато теперь понятно, что стало причиной визита этой компании.
Вернувшись к шкафу, я взяла коробку с тортом и открыла ее. Он все
так же был прекрасен: свежий, белый и, слава белладонне, не
покусанный. В нем не хватало только двух кусочков, которые мы
разделили в день нашего знакомства с Несс. И только я о ней
подумала, как аппетит снова пропал.
Я опустилась на пол с тортом в руках, и долго так посидела, пока
ноги не затекли. После убрала его в шкаф и вернулась в постель.
Котя лег рядом, подставив свой пушистый бок, а я обняв его тихо
произнесла:
– Котя, я же так тебе и не сказала, – в горле появился
болезненный ком. – Несс больше нет…
И будто только сейчас осознав причину моей хандры, кот
замурлыкал и сменил цвет с черного на сине-голубой. А я наконец-то
смогла выдавить из себя страшные слова. И, наверное, мне стало
чуточку легче. Наверное…