«Белая рубашка»!..
Лучший ресторан города, где весь персонал носит белые рубашки – фирменный знак заведения. Теперь я тоже одна из них.
Гордо расправив плечи, я поднялась по ступенькам, но не успела войти в сверкающие двери-вертушку, потому что передо мной появился весьма недружелюбного вида тип в белой рубашке и бабочке, бритый почти налысо.
- Ресторан еще закрыт, - сказал он вроде бы и вежливо, но так окинул взглядом мои джинсы с прорехами на коленях и ветровку, что я попятилась.
- Я на работу… - пробормотала я, спускаясь еще на одну ступень. – Меня пригласил Алексей Аркадьевич… На стажировку…
- Тогда вам – через черный ход, - отчеканил тип, указывая в сторону ажурной металлической калитки. – И советую поторопиться, уже без десяти восемь. А вам еще переодеться.
Я послушно затрусила к калитке, потом бегом преодолела крохотный сад, приютившийся между стенами зданий, и толкнула металлическую дверь, возле которой стоял железный мусорный бак.
Внутри было темно, и я пошла на ощупь, вытянув перед собой руки. Внезапно сбоку открылась дверь, и оттуда пулей вылетел человек в белой рубашке и поварском колпаке. Мы чуть не столкнулись – я успела отскочить, а человек промчался мимо и нырнул в другую дверь. Солнечный свет лег золотистым пятном на стену, а потом опять стало темно.
Я нашарила дверную ручку и вошла в ту комнату, откуда вышел мужчина. Здесь двумя рядами стояли запертые на замки шкафчики, на некоторых валялись брошенные впопыхах куртки и блузки.
У меня еще не было шкафчика, поэтому я торопливо стянула кофту и достала из чехла заветную рубашку. Быстро переодевшись, я вышла в темный коридор, так же на ощупь нашла другую дверную ручку, повернула – и оказалась в огромном холле, залитый солнцем, арочные окна, невесомые занавески – это был он!.. ресторан со звездами Мишлен!.. Даже коридор производил впечатление неслыханной роскоши. Это был совершенно другой мир, отличный от моего, и теперь мне выпала удача приобщиться к нему.
Поднявшись по лестнице, я оказалась лицом к лицу перед шеренгой мужчин и женщин, одетых в белые рубашки. Их было человек двадцать, и они стояли, как солдаты – по одной линии, сосредоточенные, серьезные. Все – в головных уборах, в поварских колпаках или банданах, и все повернулись в мою сторону, когда я появилась.